Холодная Стена или "империя" с маленькой буквы

Щеколду можно было достать сквозь щель чем-то тонким и длинным. Павел вспомнил про свой новый нож. Он полез в карман куртки, и с ужасом не обнаружил его там! Он судорожно начал осматривать все карманы, потом залез в рюкзак, перерыл его, ножа не было! От отчаяния Павел прижался к стене и попытался собраться с мыслями. Нож он не мог потерять, значит, его из куртки вытащили. Куртка была в палате, в шкафу. Олег! Только он мог это сделать! Ах, он, сволочь! Павел оставил рюкзак возле запертой двери и побежал назад в палату. Снова проскочил никем незамеченным и бросился к шкафу. Здесь оставались висеть огромная куртка Олега, и куртка Дмитрия поменьше. Он перепотрошил карманы куртки, ничего не нашел. Проверил, на всякий случай, карманы Дмитрия. То же самое. Затем он принялся за кровать Олега. Скинув на пол простынь и одеяла, пересмотрел матрац. Потом скинул и его, и осмотрел пространство под матрацем. Ножа здесь не было. Он бросился к тумбочке. Наверху тумбочки стояла закатанная трехлитровая полная банка томатного сока, который громила очень любил, пустая грязная чашка и журнал «Крокодил». Павел открыл тумбочку. Лекарства, остатки бутербродов, туалетная бумага и личные вещи валялись вперемешку одной беспорядочной кучей. Павел вытряхнул это все на пол, ножа там тоже не оказалось.

– Ты куда-то собрался? Не это ли ищешь, ботаник?

Павел развернулся на голос. В дверях стоял «человек-свинья» и, пощелкивая лезвием, игрался легендарным, дорогим и неимоверно редким Пашиным «Spyderco».

– Он тебе все равно в тюрьме не пригодится, яйцеголовый, – с ехидной улыбкой промолвил Олежка.

Павел, не отрываясь, смотрел на то, как жирные потные пальцы играются его вещью.

– Олег, тебе кто-нибудь говорил, что ты придурок?

– Что?

– Нет? Тогда слушай. «Придурок», это слишком по-доброму. Ты самовлюбленный безмозглый дармоед и жирное тупое быдло!

– Что!?

– Вместо мозгов у тебя холодец, а сам ты трусливая и перекормленная свиноматка!

– Что-о!!?

Олег расставил руки и ринулся на Павла. Павлу это было и нужно. Конечно, он ужасно рисковал, дразня Олега, который мог пришибить одним щелчком. Но нужно было заманить его вглубь комнаты, подальше от дверей.

Павел пятился, Олег с налитыми кровью глазами двигался на обидчика. Вдруг Павел во что-то уперся. Это была тумбочка Олега. Павел стоял вполоборота, и, не спуская глаз с верзилы, смог руками нащупать банку с соком. И как только неповоротливый «человек-свинья» оказался рядом с ним, Павел со всей силы, с первобытным наслаждением заехал тяжелой банкой в лоб Олежке. Стеклянная банка разлетелась в дребезги, все вокруг окрасилось цветом томатов, но Олег продолжал стоять, как стоял. Только спустя пару секунд глаза культуриста закатились, он выронил нож и сам, с глухим стуком, завалился на пол. Павел стряхнул с себя красные капли сока (или крови), подобрал нож и ринулся к выходу. В голове была одна мысль: «Только бы никто не услышал!»

На счастье, никто не обратил внимание на звон бьющегося стекла, и Павел благополучно добрался до двери «пожарного выхода». С помощью ножа он поддел щеколду, нырнул за дверь и снова ее закрыл. По больничной лестнице спустился на первый этаж. Тяжелая дверь, ведущая на улицу, была заперта на ключ. Павел поднялся на второй этаж, в хирургическое отделение. Выйдя в коридор хирургии, он быстрым шагом пошел к центральной лестнице.

– Что вы здесь делаете, в верхней одежде? – услышал Павел голос за спиной.

Он обернулся, грозная санитарка безжалостно сверлила его взглядом.

– Я посетитель. Я уже ухожу, извините!

Не слушая возмущение женщины, парень побежал дальше. На самом выходе из отделения на лестницу, он чуть не столкнулся лицом к лицу с Дмитрием, подымающимся по ступенькам вверх с перекура. Павел вовремя остановился перед стеклянной дверью, Дмитрий его не заметил. Вдруг Павел увидел, что за Дмитрием поднимаются еще трое полицейских. Павел затаился и подождал пока они пройдут. После выскочил, бегом добрался до центрального выхода и очутился на улице. Не выбирая направления, побежал, куда глаза глядят. Он жалел только об одном, что не успел поблагодарить своего врача. И ему было очень жаль, что из-за него у Владимира Ивановича теперь начнутся неприятности...

Последнюю бутылку водки Павел отдал за проезд до Волгограда водителю-дальнобойщику. Тот с радостью согласился взять его с собой, когда увидел, что предлагал Павел, и всю дорогу благодарно травил байки и анекдоты. Павел слушал вполуха, и, в основном, дремал. На подъезде к Волгограду, водитель высадил Павла на автобусной остановке, пожелал ему удачи и поехал дальше. Павел дождался автобуса, доехал до центра, там выяснил, как добраться по нужному ему адресу, и направился в гости к Сан Санычу.

– А говорил, что через пять дней приедешь! – произнес невысокий пенсионер в смешном цветастом жилете, пропуская Павла в свою квартиру.

– Рад познакомиться с вами, Сан Саныч, – проговорил Павел, снимая куртку в прихожей, – так сложились обстоятельства, что пришлось приехать раньше.

– Проходи, проходи.