Холодная сварка, или Ближе, чем секс [СИ]

Только та дура из поговорки порося купила, а я же, подобно батюшке из анекдота, умудрилась совершить чудо, сотворив из порося карася. В чешуе как жар горя и всего такого со всех сторон интересного. Он ведь симпатичным оказался, засранец: плечики-скулы, задница приятной спортивности, загадочный взгляд опять же. Красавчик, блин! Его теперь даже рюкзачок с бабочкамии и стразиками ничуть не портит, он больше не выглядит смешным, этот гламурно-девчачий шмот. Рюкзачок при этом не изменился — изменилась осанка, Вовенций носит его, гордо перекинув через одно плечо, словно английский лорд шкуру снежного барса. И вот перед нами уже не омежье убожество, а причуда аристократа. Каприз сильного, достойный всяческого уважения и восхищения. Он сам этого пока не понимает, но он уже — потенциальная альфа! По всем, блин, параметрам. Чего, собственно, и добивалась, приложив столько усилий. Ага-ага.

Добилась. Себе на голову.

Потому что теперь любая мелкотравчатая стервь так и норовит подцепить моего несчастного карася на крючок от собственного бюстгальтера! Скороспелки, мать их через что положено тридцать три раза. В башке пустота, зато сиськи такие, что пришибить ненароком могут!

Вчера всем двенадцатым «В» в раздевалку затащили.

Сами!

Мы даже и не подглядывали вовсе, даже и мыслей таких не держали, просто мимо шли. А тут — эти. Вывалились буквально наперерез, секунда в секунду, словно караулили. А может — и в самом деле караулили? Не удивлюсь, если так, больно уж слаженно сработали. Обступили в коридоре всем кагалом — голоногие, голорукие, голосистые (хм… ну — почти!), разгоряченные после физкультуры, остро пахнущие юные самки. С хиханьками, хаханьками, шуточками, обжималочками и подталкиваниями. И как-то так — опаньки! — мы уже внутри. И дверь захлопнулась. Как в мышеловке.

И всё это вроде как под самым невиннейшим предлогом — со мной пообщаться. По-девичьи, так сказать. «Ну Вовик, ну ты же понимаешь, ну нам же любопытно! А ты не слушай, Вовик, не слушай! Мы тут о своём, о женском!»

О своём, о женском — это значит с обнимашками, щекоталками и тисканьем.

«Оу, Вовик! Какие у тебя мускулы! Это бицепсы, да? А можно пощупать?»

И это — в тесной раздевалке! Где все и так друг о дружку трутся и в атмосфере шмон от феромонов такой, что кондиционер не справляется!

Вот ведь заразы.

Неужели я и сама в их возрасте была такой же? Что-то не припоминаю за собой подобной продуманной стервозности. Другие времена, другие нравы? Или просто не замечала? У женских организмов гормоны другие, другая и реакция. Неужели я тоже вот так же действовала на одноклассников, совершенно этого не понимая и не замечая? Бедолаги… то-то они так дёргались от невинных обнимашек за пояс или поцелуйчиокв в щёку. Теперь понимаю, попробуй тут не дёрнись.

Хорошо ещё, что у моего Вована свежая прививка убойной дозой Ирусика, малолетней рыжекудрой стервы (ещё один клок с паршивой овцы). Сам справился, мне даже и вмешиваться не пришлось. Уселся на скамейку, ногу на ногу закинул (уже получается! Надо же, не ожидала…), пухлые пальчики на круглом колене сцепил, губки в куриную гузку стянул и этаким противненьким голосочком засидевшейся в девах училки (неужели у меня действительно такой? Не может быть!):

— Девочки, девочки! Только попрошу без рук, мне это тело сдавать через два месяца. Вовочка, ты же хороший мальчик, ты же не слушаешь, да? Не бойтесь, девочки, он выключился. Между нами — он, конечно, та ещё вредина. Но мальчик честный. Если сказал, что не будет подслушивать — значит, не будет. Так о чём вы хотели поговорить?

Вот ведь… тоже зараза!

Я восхитилась просто. И мешать не стала — пусть развлекается.

Может быть, в этом и была ошибка? Может быть, стоило сразу пресечь? Как взрослому и более опытному, знающему, куда ведёт дорога, вымощенная жёлтыми кирпичами благих намерений? Сразу перехватить управление, встать и уйти, уводя этого придурка, пока ещё было возможно.

Потому что потом стало поздно — мой многомудрый ханжа меня вырубил. Как раз, когда самое интересное пошло. На том основании, что типа личное и всё такое.

Эти стервы малолетние его попросили показать.

Ни больше ни меньше.

Типа между нами, девочками.

А Вовчику мы, мол, и не скажем.

Вот тогда-то он меня и…

Выключил.

Стервец.

Какое личное, нафиг?!!

Он же мной прикидывался!!!

* * *

Включил лишь на большой перемене.

Утверждает, что не только показал, но и потрогать дал. Каждой дурре, которая интерес проявила. Утверждает, что ни одна не отказалась — хихикали только. Может, и врёт, конечно. Но слишком уж довольная рожа у него была, когда рассказывал, я в оконном стекле отражение отмониторила. Да ладно бы только рожа — ею соврать недолго, но эмофон не подделать, а он соответствует — словно у кота, сожравшего не менее десятка канареек. Только что не мурлычет. И Раечка потом рыдала в туалете, и домой убежала, как только нашу довольную рожу увидела. Улика косвенная, конечно, но довольно показательная. Мог ли мой хомячок получить такое удовлетворение просто от проявленного к нему интереса? Или он чего-то недоговаривает, причем самого важного?