Холодная тьма (ЛП)

Хотя я знала, что сейчас случится, я не могла по-другому, и смотрела, как грифоны на фотографии начали двигаться, выгибаться и потягиваться, как две кошки, которые проснулись от длинной зимней спячки. Грифоны изгибали свои тела туда-сюда, их львиные хвосты хлестали справа влево, их когти высовывались наружу и снова возвращались назад, они открывали, визжа, клювы и закрывали их с громким лязгом. Потом головы существ повернулись в мою сторону, их суженные, без веков глаза уставились с фотографии на меня. Грифоны начали преследовать меня, как будто я была их выбранной добычей.

Я затрясла головой. Грифоны вернулись назад в своё первоначальное положение, а фотография стала снова нормальной. Осторожно я откинулась назад, подальше от моей книги истории, отвернув взгляд от грифонов. Жутко.

«Как и все статуи на территории кампуса грифоны это стражи», - продолжила Мерис свою лекцию. – «Это то, что они символизируют: защиту, самоотверженность, преданность высшей цели».

«Вы имеете ввиду как и сфинксы, расположенные по обе стороны главных ворот»? - спросила амазонка с другого конца комнаты. – «Те, которые якобы вырываются из оболочки камня и нападают, если Жнецы пытаются проникнуть на территорию кампуса? Это то, что должно случиться, правильно»?

Метис кивнула головой. – «Именно так. Все статуи, включая грифонов и сфинксов, пропитаны магией и защитными чарами, чтобы охранять территорию кампуса и удерживать Жнецов от вторжения. Даже если Жнецы каким-то образом пройдут через внешнюю защиту и предпримут атаку, статуи всё равно забьют тревогу, сирену, которая предупредит всех на территории кампуса о том, что происходит.

Я заметила, что профессор не ответила точно на вопрос девушки о том, действительно ли сфинксы оживут или нет, и разорвут Жнецов в клочья. После того, как я увидела, что Жницы сделали в Колизее, я надеялось, что именно это и случится. Я слишком много проводила время с Виком - я становилась такой же кровожадной, каким был меч.

«Что же, нечего нет абсолютно надёжного, но я хочу, чтобы вы все знали, что вы в безопасности в академии, насколько это только возможно», - сказала Метис. – «Вот почему я хотела поговорить о статуях сегодня и упомянуть, что весь персонал посвятил себя вашей защите, тем более, сейчас, после трагедии в Колизее».

Один за другим, Метис снова посмотрела на всех студентов, прежде чем её взгляд, в конце концов, встретился с моим. Мне хотелось верить профессору, правда, но то, что я увидела вчера, на что способны Жнецы, я знала, никто из нас не был в безопасности, даже за толстыми стенами миф академии.

«А теперь, о вашем новом сочинении».

Прозвучал хор стонов, но Метис проигнорировала их.

«Насчёт вашего нового сочинения. Я хочу, чтобы вы выбрали статую, провели о ней исследование, и написали отчёт о её истории, архитектуре и так далее», - сказала она. – «Я ожидаю несколько источников и полную биографию. Из настоящих книг в библиотеке, пожалуйста, а не какие-нибудь псевдо-мифологические цитаты, которые вы нашли на профильной странице вашего друга».

Ещё больше стонов пронеслось по комнате, но прозвенел звонок, заглушая их. Другие дети встали и начали складывать свои вещи, но я оставалось сидеть, мой взгляд снова вернулся к книге по миф-истории и фотографии в ней.

Грифоны, решила я. Я напишу свой доклад о грифонах. Настало время покончить с этим странным, параноидальным страхом, который у меня был к ним, и ко всем другим статуям.

Кроме того, мне нужно было писать о чём-то, чего я боялась, потому что это был единственный путь оставаться достаточно долго бодрой, чтобы закончить это задание.

После урока я ещё хотела подойти к Метис, спросить её, выяснили ли Никамедес и тренер Аякс что-нибудь о Жнецах, которые напали на Колизей. Кем они на самом деле были, где они могли скрываться, и была ли девчонка Жнец с ними. Я так же хотела спросить Метис, что она и другие хотели предпринять насчёт кинжала Хейльхайма - хотели ли они организовать группы, чтобы начать обыскивать библиотеку. Профессор позволила сохранить мне карту оригинал, на тот случай, если я получу от неё ещё больше вибраций, но она сделала ещё несколько копий, чтобы Никамедес, Аякс и, возможно, Равен могли её изучать.

К моему удивлению профессор упаковала свой портфель и вышла из класса, прежде чем это сделала половина студентов. Я задавалась вопросом, куда она так торопится, но я не хотела выглядеть полной дурой, проталкиваясь сквозь толпу, гонясь за ней и расспрашивая.

Так что я влилась в поток студентов, которые спешили в коридор, протиснулась через ближайшую дверь на улицу и спустилась вниз по ступенькам, направляясь в здание английской истории. В Сайпресс-Маунтин было холодно, даже для января, и морозный ветер пронизывал тяжёлый, в фиолетовую клеточку, материал моего пальто, как иголки. Если уж мы должны были выносить арктический холод, то, по крайней мере, должен был лежать снег, но конечно его не было. Я не знаю, почему это привело меня в такое сварливое настроение, но так случилось.