Холодная тьма

- Мы справимся, да? - спросил Карсон. Страх способствовал тому, что за очками его коричневые глаза казались почти черными.

—Конечно, мы справимся! - я постаралась говорить непринужденно. — Думай только о том, как будут завидовать остальные ученики, когда мы расскажем им, что столкнулись с группой Жнецов — и победили.

Карсон попытался прокомментировать мое неубедительное подбадривание с ухмылкой, но вместо этого он только сгримасничал.

Я точно знала, как он себя чувствовал. Я не была уверена, будет ли кто-то улыбаться после того, что я только что увидела. Сегодня не могло быть победы. Не сегодня. Не со всеми раненными там снаружи. Не со множеством мертвецов.

Дафна молчала, хотя ее окружало плотное облако шелестящих искр, что говорило Карсону и мне, что она боится также сильно, как и мы. Вместо этого Валькирия посмотрела сначала на меня, а затем на музыкального фаната, а затем направила все свое внимание на открытую дверь. Карсон схватил свой посох и поднял выше очки на носу, пока я в свою очередь крепче сжала рукоять Вика.

Я взглянула на Логана. Даже с другого конца комнаты я могла разглядеть ожидание на его лице. Это чувство заставляло его глаза светиться, как лед на солнце. Спартанец был готов встретить Жнецов, готов показать в действии все его боевые качества. Логан поднял большой палец мне навстречу. Его самоуверенность, его вера в нас и в то, что мы планировали, поспособствовали тому, что мой живот немного расслабился.

Мы ждали прибытие Жнецов.

Не прошло и минуты, как в комнату вошел первый Жнец. На фигуре была черная мантия поверх одежды и тяжелые черные сапоги, но из-за ее широкого телосложения я приняла ее за мужчину. Но самое страшное в нем была маска.

Лицо Жнеца, ото лба до шеи, скрывалось за резиновой маской. Это уже было достаточно пугающим, но через мгновение я поняла, что маска представляла собой точную копию ужасного лица злого бога Локи.

Много лет назад, когда остальные Боги в первый раз заточили Локи, они приковали его под огромной змеей, с которой на его лицо постоянно капал яд и доставлял ему невероятную боль. Яд разъедал лицо привлекательного бога, пока оно не превратилось во что-то уродливое, бесконечно безобразное. Это был тот облик, который Жнецы носили на своем собственном лице с такой гордостью. Облик страшно напугал меня — даже еще сильнее, чем окровавленный меч у нее в руках.

Один за другим Жнецы заходили в комнату, пока у дверей их не собралось семеро. Нас было только четверо. Не очень хорошее соотношение сил, но также и не ужасное, если подумать, что в главной части Колизея мы видели двадцать вооруженных Жнецов. Кроме того, у нас же был Логан. С его боевыми способностями, Спартанец уже стоит приблизительно десятка Жнецов.

Я сидела на корточках за чучелом лошади рыцаря, в то время как мое сердце бешено билось.

Я вцепилась в Вика и ждала, что в комнату протолкнуться еще больше Жнецов, но этого не произошло. Хотя я и спрашивала себя, чем занимались сейчас остальные Жнецы, но не хотела еще больше удручать себя.

Вместо этого я просто была рада, что они не решили ворваться в комнату все вместе. Тогда бы мы определенно погибли.

Один из Жнецов вышел в перед: —Разделиться.

Я моргнула. Это... это был голос девушки. Я не стоило удивляться, как-никак любой мог быть Жнецом, от родителей до учителей или учеников, и любой между ними. Два Жнеца, против которых я сражалась до сих пор, были подростками моего возраста Все равно, что-то в этом глубоком, гортанном голосе беспокоило меня. Она звучала почти... знакомо. Как будто я уже слышала его где-то...

— Возьмите все, что выглядит интересным или магическим, - сказала она.

Я нахмурила лоб. Я посчитала, что Жнецы увидели нас в проем двери и поэтому пришли в этом направлении, но звучало так, как будто они здесь только ради артефактов.

— И ищите кинжал Хелхайм, —продолжала девушка. — По нашим расчетам они могла принести его сюда.

У меня перехватило дыхание. Кинжал Хелхайм? Откуда она знала об этом? И почему она думала, что найдет его в музее?

Мои мысли неслись с бешеной скоростью. Девушка отдала еще несколько приказов, но я больше совершенно не прислушивалась к ней. Вместо этого я сконцентрировалась на ее голосе и сравнивала с другими — голос, который я слышала в ночь, когда погибла моя мама.»Где кинжал? Где ты спрятала его? Дура! Нет тайника, который мы не могли бы найти. Это только вопрос времени,»— дьявольский голос отдавался эхом в моей голове, пока слова повторялись снова и снова.

Благодаря моей психометрической магии, я никогда ничего не забывала из того, что увидела, услышала или почувствовала от прикосновения к предмету. И не только это, также я могла вызывать эти воспоминания, когда захочу, чтобы проанализировать их, так как другие люди постоянно просматривают любимые места в фильме. Можно было бы сказать, что это была моя собственная версия фотографической памяти.