Холодная вечность

В доме Соболев налил себе ледяного пива из литровой бутылки, быстро и жадно отхлебнул большой глоток, а оставшееся в бутылке засунул в холодильник. Сварил кофе, достал хлеб, сыр, печенье, и пошел в комнату.

–Надя… Просыпайся.

Девушка сразу открыла глаза и резко села на постели.

– Просыпайся. – глупо повторил Костя. – Завтрак готов.

– Ааа. – потянулась девушка. – Типа, ешь и выметайся?

– Для начала, пойдем поедим и поговорим. Заодно.

– Хорошо. Сейчас, оденусь.

На кухню Надя вышла на удивление свежей и бодрой. Как будто и не она пила с ним самогон полночи, а потом предавалась греху несколько раз без перерыва. Хотя… ей лет двадцать пять, наверное. Преимущества молодости налицо. Кофе Надя не захотела. Зато с удовольствием выпила стакан пива залпом. Пива Соболеву было отчаянно жалко. Но как откажешь? И что теперь? Идти к Володе за второй бутылкой?

Итак, пиво было выпито, закуска съедена, а Соболев, не поднимая глаз от бокала, толкнул длинную нудную речь о том, что приехал пожить отшельником, ни в какие отношения вступать не планировал, ночью ему было очень хорошо, просто прекрасно, но сейчас он хотел бы остаться один и продолжить свое затворничество, и так далее, и тому подобное, и стыдно пересказывать, в общем. Надя на протяжении рассказа сидела, не меняясь в лице, со своей дежурной улыбочкой. Она всё время улыбалась, Соболев уже привык. Он ждал от девушки какой-то обратной связи. Ждал и боялся. Опыт общения с дамами у Кости был весьма скромный. И уж тем более он никогда и никому не давал от ворот поворот. А вдруг она вскочит и убежит, обиженная и оскорбленная? А вдруг у неё дядя кузнец? И он придёт с мечом наказывать Соболева за то, что он обесчестил его племянницу? Или как? Надругался? Господи, что у него в голове.

– Костя, а ты не помнишь, о чем мы вчера за столом говорили, да?

Соболев ожидал чего угодно, только не этого. Он вылупил глаза на Надю, не забыв подумать, какой, наверное, у него идиотский вид.

– Ну, не помнишь, так и ладно…

– Я тебе что, жениться предлагал? – скривился он в усмешке.

– Да нет. Ничего такого. Ты всё больше вопросы задавал. Странные. Ну, я имею в виду, странные для человека, который приехал пожить отшельником. – Надя посмотрела в окно, почесала нос, заглянула в пустую кружку и вскочила на ноги. – Ладно, Кость. Я всё поняла. Вообще без претензий. Если что, мой дом второй от дороги. Надумаешь снова напиться – заходи в гости. Чай, затворничество-то не мёд, да?

А дальше всё было быстро и загадочно. Надя засмеялась низким грудным смехом, таким, что у Соболева случилась эрекция. Пока он удивлялся этому факту – эрекция от смеха, шутка ли – Надя, как ветер прошелестела до двери, мгновенно обулась и исчезла. Окна выходили на улицу. Она должна была пройти мимо окна. Наверное, и по улице она не прошла, а пролетела, прошуршала и растворилась в воздухе. Фея, а не девушка. Фея, подарившая Косте ночь любви. Без дна. Колдовскую бездну, а не ночь.

Костя думал пойти к соседу за пивом. Не в наглую, а предложить заплатить, например. Но его вдруг так потянуло в сон, что сил хватило только дойти до двери и накинуть крючок. Учёный рухнул на кровать, не раздеваясь, и отключился. И снился Соболеву сон. Чёткий, как явь. Будто сидят они с Петром за столом в кухне, а стол накрыт также, как перед приходом Нади. И вся обстановка, и атмосфера, – всё повторяет вчерашний вечер. Только вместо улыбающейся девушки напротив Соболева сидит хозяин дома. Рекой льётся самогон цвета апельсина, неспешно течёт разговор.

– Ты думаешь, я уехал, потому, что сестра попросила?

– Да вовсе я так и не думаю.

– Вот и не думай. Ты мужик умный. Должен понимать.

– Да понимаю я. Всё дело в том, что ты хочешь дожить и умереть, как человек. Не хочешь стать заложником этой чертовщины. Так?

– Вот, не зря ты учёный. Не зря.

– Петя, а ты помоги мне. Расскажи, кто в деревне жив, а кто нет.

– Нет, брат. Чего не могу, того не могу. Сам выясняй.

– Легко сказать. А как я могу это выяснить?

– А никак. Особенно, если сидеть сиднем. Пьянки-девочки, а, Костик?

– А ты откуда знаешь? – изумился Соболев.

– Чудак ты человек! Мы же в твоем сне, конечно я всё знаю. Если будешь так рассиживаться, то точно застрянешь тут до весны. Как выпадет снег, наметёт, – забудь про дорогу через лес. До апреля забудь.

– Невесёлая перспектива.

– Фильмы про зомби смотрел?

– Все смотрели фильмы про зомби.

– Есть законы, которые работают везде и всегда. А не только в кино с теми, кто круглый год ходит походкой робота, ни черта не соображает и говорить не может.

– Ты про что?

– Я про то, как их убить. На крайний случай.

– А Володя, сосед, один живёт?

– Да с чего бы? С женой и сыном.

– Ничего себе. А Илья?

– Жил с дочкой. Ну, ты слышал. Жена уехала от него, давно.

– В смысле уехала? Совсем? Из деревни?

– Да. В девяностые еще.

–А сколько лет Вовиному сыну?

– Взрослый уже.

– Петя, а почему в деревне нет стариков? – Петя помолчал, выпил самогона. Посмотрел с грустью на Соболева. – И детей нету, а, Петь?

– Так вот. Выстрел в голову работает, и не только в фильмах. Пойдём, я тебе кое-что покажу.