Холодная вода (СИ)

Тут нервы у Рэя не выдержали, и он, коротко матернувшись, подпрыгнул, и цепляясь за жесткую проволоку, шустро полез наверх. Он был уже на верхушке забора, как раз перекидывал ногу на другую сторону, когда зомби как таран влетел в обманчиво несерьёзное препятствие. Забор заходил ходуном, и Рэй от неожиданности, кулём свалился вниз. К счастью для себя, по другую сторону сетки.

Поднявшись, он потёр ушибленное плечо, злобно зыкрнул на беснующегося мертвеца, и поковылял к аптеке. Как он и ожидал, внутри никого не было. Беспрепятственно забрав пакет и рюкзак, Рэй загрузил всё в машину, и отправился в путь.

Незадолго до поворота на лесную дорогу, он почувствовал, что с машиной что-то не так. Остановившись, с досадой убедился, что спустило заднее колесо. А ведь его ждёт Элизабет, и вокруг уже сгущаются вечерние сумерки... Проклятье!

С такой скоростью Рэй ещё ни разу не менял колесо. Закончив, он ударил по педали газа, за считанные минуты добравшись до поворота, почти не снижая скорости въехал в лес, где уже пришлось включить фары.

На берегу, утоптанном в своё время отдыхающими, было тихо и пусто. Дом уже скрылся в сумерках, и Рэй представил, как Элли ждёт его, сидя в темноте. Может быть она даже беспокоится о нём.

Оставив машину параллельно воде, он порылся в пакете и сунул в карман пачку жаропонижающих. В другом кармане разместились носки. Остальные лекарства и рюкзак можно оставить в машине до утра, не хочется тащить всё это в темноте, он мечтал побыстрее добраться домой, увидеть Элизабет, рассказать ей, как прошёл день, и похвастаться удачным уловом.

Быстро вытащив лодку из кустов, Рэй спихнул её в воду. Минуту спустя он, уже усиленно налегая на весла, грёб в сторону жилища.

К тому времени, как перед носом лодки оказалась толстая свая, вокруг окончательно стемнело. О борта тихо плескала чёрная вода, от неё исходил пронизывающий холод, с лёгкими порывами ветра забирающийся под одежду. Поёжившись, Рэй посветил фонариком, отыскивая лестницу, и быстро полез наверх.

— А вот и я! — провозгласил он, ввалившись в дверь. — Прости, что заставил ждать, ты не представляешь, какой сегодня был день. Но зато я нашёл лекарства для тебя. И ещё кое-что.

Не переставая говорить, он на ощупь прошёл к столу, зажёг лампу и подвесил её на крюк. Бледный свет заплясал по стенам. Элизабет лежала, завернувшись в плед, а на его появление отреагировала вялым движением, которое в неверном свете покачивающейся лампы, было едва заметным.

— Элли? Тебе плохо? — обеспокоенно спросил Рэй, и тут же расплылся в улыбке. — Сейчас наденем на тебя обновку, и тебе станет тепло и хорошо.

Он присел в ногах у девушки, вытянул из кармана куртки носки, и отогнул край пледа в сторону. Аккуратно стянул с Элизабет старый заношенный носок, и замер, тупо уставившись на открывшуюся картину. Правая ступня, которую он держал в руке, выглядела как экспонат анатомического театра. Опухшая, бордово-синяя, с шелушащейся белесой кожей, местами слезающей как после сильного загара. А пальцы... тёмно-фиолетовые, с почерневшими ногтями, они совсем не походили на изящные пальчики Элизабет.

И ещё запах: тягуче-гнилостный, тяжёлый запах смерти. Как он мог не чувствовать его раньше? Хотя, это-то как раз и понятно — Элизабет последнее время особенно тщательно укутывала ноги следом, а он списывал всё на холод. А аромат в доме, где имеются нестиранные вещи и немытые тела и так всегда стоял не самый приятный.

Это вовсе не простуда. Но почему она скрывала это? И... почему нога такая холодная?

— Элли? Детка? Как же так? — осипшим голосом спросил Рэй. Нога дёрнулась, и он отпустил её, не удержав остабевшими пальцами. Элизабет зашевелилась, и плед начал медленно сползать, открывая её бледное лицо. Сначала показался восковый лоб с прилипшими к нему волосами, затем угольные брови, от изгиба которых он когда-то буквально свихнулся, и, наконец, глаза. Мутные, будто подёрнутые плёнкой глаза живого трупа.

Рэй шарахнулся назад, и успел подняться на ноги, когда Элизабет, зарычав, бросилась на него. Её движение больше походило на прыжок дикого животного: она подтянула ноги к животу, а потом, резко их распрямив, бросила тело вперёд и вверх. Для Рэя этот момент стремительного нападения растянулся на целую вечность. Он смотрел в лицо Элизабет и не мог отвести глаз. То, что он так любил, на что мог любоваться часами, превратилось в застывшую мёртвую маску, с горящими голодными глазами.

В следующий миг лицо исказилось до неузнаваемости, девушка оскалилась словно зверь и прыгнула.