Холодная вода (СИ)

Добравшись до места, он зацепился за свисающую сверху веревочную лестницу и подтянулся вместе с лодкой поближе к ближайшей свае. Внизу, под домом, было тихо и мрачно, только волны тихо плескали, обнимая толстые столбы.

Рэй зацепил за пояс канат, другой конец которого крепился к кнехту на носу лодки, надел на спину рюкзак и полез наверх.

Раньше от террасы вниз спускалась широкая лестница, плавно переходящая в мини-причал. Но её пришлось сломать из опасений, что зомби смогут-таки добраться до дома. Теперь приходилось лазить по верёвочной лесенке, что было неудобно, учитывая, что пустым Рэй возвращался очень редко.

Пыхтя под тяжестью рюкзака, он добрался до края террасы, подтянулся, и наконец оказался дома. Сбросив ношу, Рэй отцепил от пояса канат и привязал его к столбу, удерживающему навес над террасой. Убедившись, что лодка теперь никуда не денется, он проверил карман с ожерельем и вошёл в дом.

Изначально, при строительстве не планировалось, что здесь будут жить постоянно. Внутри не было никакой отделки. Одна большая комната, грубые деревянные стены и пол. Наверняка тот, кто строил это чудо, планировал жить тут пару месяцев в году, отдыхая от городской суеты. Зимой тут конечно замёрзнуть было нельзя — климат не тот, но дом явно был рассчитан на летнее проживание. О чём говорило отсутствие камина, печки или генератора.

Кое-какая мебель осталась от первого хозяина: шкаф, кресло, стол и пара стульев. В углу ящик с рыболовными снастями, которыми никто не пользовался, зная, что можно поймать на крючок мертвеца; на столе и подоконнике множество вещиц, придающих жилью обжитой вид: кружки, тарелки, банки с солью и сахаром, свечные огарки, спички. В центре стола масляная лампа и синяя вазочка с засохшими цветами.

Дом. Его и Элизабет.

— Дорогая, я дома! — возвестил Рэй, сбрасывая рюкзак на пол. После чего прошёл к столу, уселся на скрипучий стул, растянувшись на нём без сил, и закурил. — Сегодня был долгий день. Как думаешь?

В ответ на его вопрос, в дальнем углу комнаты, куда уже успели добраться вечерние тени, раздался лёгкий шорох.

Глаза Рэя привыкли к окружающему полумраку, и он начал различать, происходящее в углу. На грязном голом матрасе замерла скрюченная фигурка. Она снова шевельнулась, и друг об друга звякнули звенья цепи, прикреплённой к штырю в стене.

— Ну что же ты, Элли? Неужели не хочешь поприветствовать меня? — обиженно спросил он, выпрямившись на стуле. — Детка?

— Иди к чёрту, — ответил тихий голос.

— Как грубо. Знаешь, я вот на сто процентов уверен, что в глубине души ты рада моему возвращению. Ведь если бы я не вернулся, это бы означало только одно, а значит и твоя дальнейшая участь была бы весьма печальна. Смерть от голода и жажды не самая приятная, знаешь ли.

— Любая смерть для меня будет подарком, если я буду знать, что и ты сдох, — яростно вскинулась фигурка. От резкого движения волосы, доселе закрывающие лицо, разметались по плечам, как угольные штрихи на холсте, и стало видно, что обладательница голоса молодая девушка, горящие глаза которой, могли бы на месте испепелить любого. Любого, но не Рэя, лишь рассмеявшегося на этот выпад.

— Ну, по крайней мере, ты со мной разговариваешь! Глядишь, через месяцок-другой станешь поласковее, и я тебя с цепи отпущу.

— Ублюдок! — выплюнула девушка. Словно надеясь, что ругательство ударит Рэя как оплеуха, она наклонилась вперёд, поближе у нему, и оказалась на более освещённом участке, где её было лучше видно.

Мужчина, оставив "ублюдка" без внимания, с лёгкой улыбкой залюбовался девушкой: молоденькая, с ладной фигуркой, красивым породистым лицом и милым курносым носиком. Только его и больше ничья. То, что это лицо было бледным, измождённым и чумазым, он старался не замечать. Так же как и синяк под левым глазом, который она получила прошлой ночью за свою несговорчивость, и затравленный взгляд потухших глаз, изредка вспыхивающих ненавистью.

Всё это он считал проходящим. Он её приручит, выдрессирует, и она поймёт, что только он может дать ей спокойную и безопасную от зомби жизнь. В этом мире Элизабет больше не на кого положиться. Синяки пройдут, глаза снова заблестят, и они счастливо за живут в своём озёрном домике.

Вот если вспомнить, что она вытворяла два месяца назад, когда ошейник сомкнулся на её шее, то можно заметить небывалый прогресс. Она тогда металась на цепи и кричала, без устали повторяя, что убьёт его, уничтожит, заставит страдать. Рыдала, пытаясь сорвать толстый кожаный ошейник с замочком. Отказывалась от еды, и вела себя как дикое животное. Обессилев, она впала в состояние пассивного гнева, всё так же не принимая еду, она сидела, раскачиваясь из стороны в сторону и повторяла одно и то же: "Отпусти меня", изредка переходя на крики или плач.

После того, как Рэй пригрозил, что будет кормить её насильно, но, вполне вероятно, в процессе сломает ей ложкой пару зубов, Элизабет начала есть и пить.