Холодная война против России

В Библии выражение «кесарю — кесарево, а Богу — богово» закрепляло принцип превосходства божественного над земным, духовного над материальным. В Соединенных Штатах все наоборот. Сколько бы вам ни приходилось ездить по странам христианского мира, в подавляющем большинстве городов кафедральный собор — Божий дом — является центром человеческой общины. Соборы строились как самые высокие, самые красивые, самые импозантные здания. Чего стоят Ватикан, собор Парижской Богоматери, храм Святого Павла в Лондоне, соборы Кремля, новейшая церковь в суперсовременном Бразилиа и т. д. В США ни одна церковь не высится над городом как символ духовности. Все культовые здания малы, неказисты, задавлены стоящими рядом монументальными небоскребами, занятыми страховыми компаниями, финансовыми корпорациями. Хотя большая часть американских церквей выдержана в готическом стиле, чтобы хоть как-то подняться из каменных колодцев, это лишь подчеркивает их придавленность. Они, как тощие картофельные ростки, тянутся к далеким небесам, к Господу Богу, но так и застывают на полдороге. По крупному счету для Бога в США места нет. Церкви изнутри пустынны, аскетичны. Ни одной лишней копейки, ни одной лишней минуты для Бога. Чахнет в деловой свистопляске не только Божий дух, но дух всякий, прежде всего дух человечности. Давно уже остроумные люди заметили, что надпись на долларовых банкнотах «В Бога мы веруем» должна бы быть уточнена: «В этого Бога мы веруем».

Средний американец живет в постоянной неуверенности в своем материальном благополучии, его терзает страх перед растущей преступностью, перед болезнью, перед возможностью атомной войны. Он чувствует тоску надвигающейся старости, когда родные дети сдадут его в дом для престарелых и будут платить доллары вместо сыновней теплоты и заботы. В этой стране самое высокое потребление в мире различных транквилизаторов. Горстями глотаются таблетки, чтобы уснуть, иной раз навсегда. Кстати, это самая распространенная форма самоубийств среди богемы, интеллигенции. Здесь множество ребят курят наркотики, колются ими. Именно отсюда пошла эпидемия наркомании по цивилизованным странам. Борьба с наркотрафиком и употреблением наркотиков объявлена национальной целью Соединенных Штатов. Бездуховность общества, тотальная подчиненность фактору наживы делают лично меня невосприимчивым к американскому образу жизни. Воистину, не хлебом единым жив человек.

Уезжая из Вашингтона, я сделал запись: «Не хочу больше никогда в Вашингтон, где все не по мне: и чужие успехи в материальном производстве, и серая беспробудная бездуховность, и даже фаст-фуд (быстрая еда) — великолепная для одного раза, но отвратительная как ежедневный комбикорм на бройлерной ферме».

* * *

Американское общество живет в особом информационном поле. Десятки каналов телевидения, сотни газет и журналов, бесчисленные радиостанции почти непрерывно вываливают на головы граждан груды информации. Даже в самые скучные, спокойные дни все равно не прекращается звон и гудеж, но в это время мелкие события искусственно увеличиваются в размерах и преподносятся по тому же первому разряду. Продукция средств массовой информации — это единственный товар, который продается на Западе ниже своей себестоимости. В целом создается довольно любопытное ощущение: вроде бы под ногами, под руками, под задницей, за шиворотом — везде шевелится, шуршит, попискивает информация обо всем, а большинство людей в то же время не знают ничего о сущности происходящего в стране и в мире, не видят причинной связи событий. Кругом информационная пена, в которой захлебывается нормальный человек, теряющий способность оценивать события, не говоря уж об их прогнозировании. В открытом обществе человек начинает чувствовать себя беспомощным, почти как в Китае, где круг людей, принимающих решение, крайне узок, а большинство народа пребывает в информационном вакууме. И там и там нарушается принцип «необходимости и достаточности» информации, который так нужен нормальному человеку.

Постепенно меняется характер американского общества. Почитай, до самого начала Второй мировой войны миграция в США носила здоровый характер. Из Европы туда ехали действительно смелые, предприимчивые, энергичные, волевые люди, тосковавшие по свободе деятельности, по земле. Эти «сливки» укрепили и деловой, и, чего греха таить, генный фонд США, сделали их (наряду с другими известными причинами) богатой и могучей страной. А теперь, когда они стали сладким пирогом, к ним потянулись совсем другие эмигранты, которые алкают просто сытой жизни. Как мухи на варенье, они летят отовсюду. Из них получаются хорошие потребители, но вовсе не прежние работники. Особенно колоритна в этом отношении эмиграция, приехавшая из СССР. Брайтон-Бич стал именем нарицательным для характеристики таких мигрантов, которые начинают серьезно тревожить американцев. «Нью-Йорк таймс» не раз обращалась к этой теме.