Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964

СССР отреагировал на арест Лумумбы гневным протестом[391]. 7 декабря Зорин внес на рассмотрение Совета Безопасности проект резолюции, которая требовала от генерального секретаря ООН «немедленного освобождения премьер-министра Республики Конго Патриса Лумумбы» и его арестованных сторонников, принятия «всех необходимых мер для восстановления деятельности законного правительства и парламента Республики Конго». Командованию войск ООН в Конго предлагалось «незамедлительно разоружить террористические мобутовские банды»[392]. Резолюция была отклонена 8 голосами против 2 при 1 воздержавшемся. СССР наложил вето на проект, подготовленный Аргентиной, Великобританией, Италией и США, который фактически одобрял действия в Конго режима Мобуту-Касавубу и Хаммаршельда. 14 декабря был отклонен и польский проект, где генеральному секретарю предлагалось «принять необходимые меры, чтобы добиться немедленного освобождения г-на Лумумбы»[393].

«Год Африки» заканчивался для СССР чувствительным поражением в битве за Конго и крупной дипломатической неудачей по конголезскому вопросу в ООН. Конголезский лидер, на которого Хрущев сделал главную и единственную ставку в надежде превратить его в союзника, был отстранен от власти и арестован. Советское посольство было выдворено из Конго. Прозападный режим во главе с антикоммунистом Мобуту, за которым стояли США, прочно захватил власть. СССР не удалось добиться поддержки афро-азиатских стран во время голосования ключевых резолюций по конголезскому вопросу, они не поддержали план Хрущева, предусматривавший отставку неудобного СССР генсека ООН Хаммаршельда и коренную реформу организации. «Мы выиграли сражение, – подводил итоги 1960 года Девлин, – но война продолжалась, и мы начали готовиться к новому советскому наступлению»[394].

Гизенга требует «прямого вмешательства» СССР

Опасность для планов Запада исходила из восточной части Конго. В течение октября и ноября сторонники Лумумбы собирались в Восточной провинции. Туда смогли перебраться большинство министров, часть депутатов парламента. Министр обороны генерал Лундула реорганизовал дислоцированные в провинции части КНК, очистил их от промобутовских элементов и создал вполне боеспособные силы численностью 5–7 тыс. человек. Прибывшие в октябре в провинциальную столицу Стэнливиль представители Коллегии уполномоченных были арестованы[395].

Лумумбисты сплотились вокруг Антуана Гизенги, лидера Партии африканской солидарности и вице-премьера в первом конголезском правительстве. Гизенга имел репутацию антизападника как почитатель Секу Туре и единственный крупный конголезский политик, посетивший СССР. Он открыто поддержал Лумумбу в конфликте с Касавубу и, справедливо опасаясь репрессий Мобуту, перебрался в Стэнливиль, где создал правительство из сторонников Лумумбы.

Поначалу оно не позиционировало себя как альтернативный центр власти. После ареста направлявшегося в Стэнливиль Лумумбы Гизенга пошел на открытую конфронтацию с Леопольдвилем. 12 декабря он провозгласил себя премьер-министром и заявил, что Стэнливиль является новой резиденцией единственного законного правительства Конго[396].

Гизенга регулярно посылал Н. С. Хрущеву телеграммы о помощи. Он нередко преувеличивал угрозы своему режиму, описывал обстановку в тревожных, порой панических тонах. 14 декабря Гизенга попросил «немедленно, без задержки помочь военной техникой и продовольствием», чтобы дать отпор частям Мобуту, который «развязал гражданскую войну против солдат и отрядов, верных законному правительству». «Провинция Стэнливиль, – сообщалось в телеграмме, – находится под серьезной угрозой. Посадка ваших самолетов в Стэнливиле будет обеспечена. Предупредите нас о дне и часе прилета. Просим обеспечить по возможности внеочередное рассмотрение этой просьбы. Просим ответить нам в Стэнливиль не позже, чем через 2 дня, иначе попадем в плен». Хрущев с ответом не спешил, разослав телеграмму для ознакомления членам и кандидатам в члены Президиума ЦК КПСС[397].

Смещение и арест Лумумбы сделали Никиту Сергеевича осторожным. Ответ преемнику Лумумбы должен был быть предельно взвешенным. Неторопливость советского лидера, считает М. Калб, была вполне оправданной: «Он уже раз рискнул, оказав военную помощь признанному премьеру всего Конго, и этот шаг обернулся против него самого. Теперь он не спешил связать себя подобными обязательствами с лидером мятежного правительства, власть которого распространялась только на одну провинцию»[398].