Холодная Зима

Странное это было время… По нынешним меркам — другой мир, другая цивилизация. Жизнь устраивалась и складывалась совершенно по-другому, не так как сейчас. Сашка был русским, его отец работал заместителем главного инженера на комбинате, добывавшем золото. Али был таджиком, Ислам — узбеком. Но они дружили уже три года, и никому даже в голову не приходило поинтересоваться национальностью друг друга. Любая семья была рада принять друзей своего сына в гости, накормить, чем Аллах послал. Никто даже представить не мог, что мир, в котором все жили сообща, рухнет в считанные месяцы и наступит время, когда русские, таджики и узбеки начнут убивать друг друга, захлебываясь в национальной и религиозной ненависти. Тогда это никому не могло и в голову прийти…

— Я, кажется, рубашку порвал …

— Не хнычь, девчонка … — Ислам ответил Али подзатыльник — на обратном пути зайдешь ко мне, зашьем. И вообще — тише ты! Хочешь, чтобы нас поймали?

Метрах в двухстах от небольшой дыры в заборе, через которую только что на стрельбище пролезли пацаны, человек в маскировочном костюме осторожно поднял автомат с глушителем, прицелился…

На следующий день …

Правоверные!

Кяфиры убивают наших детей. Вчера, на стрельбище воинской части они убили троих наших детей! Они безбожники, они запрещают нам молиться Аллаху! Все правоверные мусульмане должны сплотиться и дать отпор кяфирам! Покараем неверных собак!

С нами Аллах!

— Товарищ полковник!

Полковник Мингазов, командир расположенной в Ферганской долине воинской части резко повернулся…

— Там… Там лейтенант Петровский! Его местные на базаре избили…

Выругавшись последними словами, полковник бегом бросился к санчасти, стоявшие на крыльце врачи молча расступились.

— Где?

— В третьей, товарищ полковник…

— Сюда нельзя! Нельзя, товарищ полковник!

Лейтенант Петровский лежал на каталке, смотреть на него было страшно. В углу палаты почти беззвучно плакала жена.

— Что?

Один из врачей повернулся.

— Без рентгена не скажу. Кажется, рука и ребра, сотрясение мозга вдобавок. И ножом порезали, правда несильно… Идите, товарищ полковник, не до вас…

Мингазов выскочил в коридор, ошалело огляделся по сторонам. Все то, что происходило в последний день, было настолько дико, что он просто не знал, как реагировать.

— Борщев! — гаркнул он, увидев в конце коридора начальника штаба полка

Подполковник Борщев повернулся на крик, поспешил к командиру полка.

— Значит так… — в голове мутилось — объявляй казарменное положение. Пока все это не уляжется, из казарм никому ни ногой. Никаких увольнений, ничего. Начинайте и семьи в казармы перевозить, у тех, кто в городе живет.

— Оружие выдавать?

С пронзительным, серебристым звоном в конце коридора разлетелось окно. Камень…

— Выдавай. Только офицерам. Усиль везде посты, особенно около оружейных складов. Неровен час, отбиваться придется. Машина у тебя здесь?

— Да.

— Я заберу. На стрельбище сгоняю. Ты за старшего.

— Есть!

На стрельбище шла обычная криминалистическая работа, у края стрельбища стояли две патрульные «канарейки», УАЗ и Волга. Недалеко от забора столпились люди.

— Жди здесь, машину не глуши.

Водитель кивнул, полковник выскочил из машины еще на ходу и бросился к скоплению людей.

— Вы кто, представьтесь! — в нескольких метрах от места преступления его остановили

— Полковник Мингазов, командир воинской части

Стоящий неподалеку невысокий, темноволосый мужчина в летнем белом костюме, что-то писавший на листе бумаги, положенном на папку (старая привычка следователей — прим автора) поднял голову от бумаг, подошел ближе.

— Следователь Гафаров. Вы командир части, к которой относится это стрельбище?

Мингазов кивнул

— Пропусти!

Милиционер отступил в сторону, давая дорогу.

— Осторожнее, давайте здесь встанем. Ближе не надо, можно затоптать улики. Я должен задать вам несколько вопросов относительно произошедшего.

Полковник снова кивнул, достал из кармана сигареты…

— Вчера на стрельбище проводились занятия?

— Нет — твердо ответил Мингазов

— Уверены? — прищурился следователь