Холодная Зима

Картинки из прошлого Здание генерального штаба СА. 18 июля 1972 года

Воздух в здании генерального штаба был горячим и спертым, окон не открывали, чтобы не дышать гарью. Дежурный у знамени вытянулся, отдал генералу честь, Соколов кивнул и начал подниматься по лестнице к своему кабинету, здороваясь с попадавшимися навстречу офицерами. Многие офицеры из-за жары были без кителей, в одних рубашках, но Соколов замечаний не делал. В конце концов — действительно жарко, кондиционеров раз-два и обчелся, новое здание генштаба строить пока не начали, хотя в план на пятилетку включили. В конце концов, отсутствие кителя на мозгах не сказывается, а в Генштабе ценили именно думающих офицеров.

Но воспринимать Соколова как командира, снисходительного к промашкам и упущениям подчиненных было нельзя. Соколов был жестким, опытным и требовательным офицером, прошедшим, как говорится и Крым, и Рим, беспощадным к упущениям, влияющим на боеготовность. В армии до сих пор ходила легенда о его проверке в конце шестидесятых системы ПВО на севере. Прилетев с группой офицеров на КП дивизии ПВО он не стал выискивать недостатки в оформлении ленинской комнаты, как это делали одни, и пить водку с проверяемыми, как это делали другие. Несмотря на то, что светлого времени оставалось мало, а погодные условия были не из лучших, он потребовал вертолет и вылетел на позицию ЗРВ. Прибыв туда, он первым делом потребовал продемонстрировать проход команд и сигналов с КП командира дивизии на позиции дивизионов. Возвратясь на дивизионный КП, Соколов поднял одну эскадрилью ПВО по тревоге и приказал удалиться в глубь океана на 100 км, сделать разворот и обозначить нападение авиации противника на аэродром Анадырь. Вторая авиационная эскадрилья осталась на аэродроме, новой задачи не получала. С получением сигналов от РТС о целях была поднята и вторая авиационная эскадрилья. Она не успела произвести взлет, как была подвергнута удару. Выводы проверки и последовавшие за ними оргвыводы были серьезными…

Толкнув рукой свою дверь, генерал оказался в приемной начальника генштаба генерала армии Виктора Георгиевича Куликова — если его и ждали, то только здесь, в этом самом кабинете. Адъютант, подполковник Песков вскочил, отдавая честь.

Куликова на тот момент в Москве не было, приемная была пустой. Что еще раз доказывало, что вызов был неожиданным и о его присутствии в Москве не знает никто. Если бы эта информация разошлась по министерству, в приемной уже было бы не протолкнуться от ходоков и просителей из различных военных округов. Сейчас же в приемной никого не было.

— Кто? — спросил Соколов у адъютанта, поздоровавшись с ним за руку и кивнув на дверь кабинета

— Гречко… — тихо, словно чего-то опасаясь произнес адъютант

Вот это номера… По уставу министр обороны как старший по званию и по должности должен был вызвать Соколова в свой кабинет, а не встречаться по чужим кабинетам. Если Гречко здесь — значит, произошло действительно что-то серьезное.

Толкнув дверь, Соколов прошел в свой кабинет. Министр обороны, сбросив китель, сидел на приставном стуле к столу, на его рубашке отчетливо проступали следы пота, было действительно жарко. Занимать место хозяина кабинета, как это делали некоторые не слишком умные военачальники, находясь в кабинете младших по должности и званию, он не стал. Хозяин кабинета — он и есть хозяин. Кивнув, Соколов сел напротив министра.

— Вовремя ты в отпуск уехал Сергей, ох вовремя — Гречко отхлебнув воды из стоящего рядом с ним стакана — ты на пляже загораешь, а мы тут вот задыхаемся. Я своих всех в санаторий отправил, а сам дымом дышу.

— Может, окно откроем?

— Ты что? — маршал даже скривился — и не вздумай. У тебя тут хотя бы дымом не пахнет. Догадываешься, для чего я тебя из отпуска выдернул?

— Какое-то ЧП?

— Да нет, не ЧП — маршал Гречко открыл лежавшую рядом с ним папку, достал пару листов бумаги и подтолкнул к Соколову — ознакомься. Про секретность, думаю тебе напоминать не надо.

Генерал Соколов вчитался в бумагу и вдруг ощутил, как по спине ползут тонкие струйки пота…