Холодная Зима

Квартира моя была на четвертом. Остановившись перед квартирой я сунул руку в карман — но рука наткнулась на пистолет в кобуре. Черт… Засунул кобуру с пистолетом в карман, а в глубине кармана были ключи от дома. Так и потерять ведь пистолет можно, а потерять пистолет — моментальный «выкинштейн» из органов, без вариантов, это даже хуже чем потерять служебное удостоверение. Вытащил из кармана кобуру, пистолет прямо в кобуре взял в левую руку. Хорошо, что папку оставил на работе — то-то бы она мне сейчас мешала. Навалившись на дверь (что-то замок заедал последнее время, а починить было все недосуг), я вставил ключ в замок и провернул его. Язычок замка с едва слышным лязгом втянулся в дверь…

Вообще, в типовых советских квартирах того периода прихожие были очень маленькие, буквально три — четыре квадратных метра. Только чтобы раздеться и повесить вещи. Прямо напротив двери на стене были три выключателя — свет в прихожей, свет в туалете и свет в ванной.

Открыт дверь (открывалась она наружу) я сделал шаг вперед, бросил ключи на полку справа от входа, потянулся рукой к выключателю. Уже тогда я должен был понять, что что-то не то — в прихожей стоял странный запах. Да и свет она должна была включить сама, если бы пришла и открыла дверь своим ключом. Но все мысли мои были заняты встречей с Наташей….

— Наташа…

Я сделал еще один шаг вперед, щелкая выключателем. Сумрак прихожей разрезал свет потолочной лампы и только тут я понял, что что-то не то. Нога моя немного проскользнула по чему-то скользкому на полу, опустив глаза, я с ужасом увидел, что покрытый линолеумом пол в прихожей в некоторых местах залит чем-то красным… Краем глаза, я заметил какое-то движение со стороны комнаты. Развернулся — увидел надвигающегося со стороны комнаты незнакомого коренастого темноволосого пожилого мужика. В руке его был кухонный нож, занесенный для удара. Времени совсем не оставалось, защититься приемом рукопашного боя в тесной прихожей было невозможно. И тут я, совершенно на инстинктах, перехватил левой рукой пистолет. Как только указательный палец нащупал спусковой крючок, я не раздумывая со всей силы нажал на него. В тесноте прихожей выстрел из пистолета Макарова больно жахнул по ушам…

Остался в живых я тогда чудом. По инструкции досылать патрон в патронник без необходимости было нельзя, милиционеры так и несли службу — с пустым патронником. Но МУРовцы, схватывающиеся с бандитами едва ли не каждый день, на эту инструкцию плевали. У бандитов инструкций не было, а в критической ситуации решают иногда доли секунды, тратить их на передергивание затвора пистолета никто не хотел. И предохранитель тоже включался нечасто. Поэтому Константин Иванович Глазко, работавший в МУРе по убийствам, получая для меня пистолет, совершенно автоматически проверил обойму и дослал патрон в патронник. Предохранитель же он не включил. В таком виде он и передал пистолет Калинину, а Калинин передал его мне. Таким образом, только счастливой случайностью можно объяснить то, что в этот день, у меня в прихожей оказался в руках заряженный и поставленный на боевой взвод пистолет…

Пистолет, конечно же, заклинило. Он был вложен в кобуру, поэтому стреляная гильза не смогла экстрагироваться из пистолета, и его заклинило. Но и одного выстрела хватило.

Пуля попала незнакомому мужику (тогда я еще не знал, что это и есть Бриллиант) прямо в грудь, в сердце, падая на меня, он выставил вперед нож и клинок сделал длинную, глубокую борозду, разрезав на мне ветровку и оцарапав кожу на животе. Мужик грохнулся на меня, чуть не сбив меня с ног. Я автоматически сделал шаг назад, чуть не упав — и он без движения растянулся на скользком линолеуме прихожей…

Выронив пистолет, я бросился в комнату. Наташа лежала на полу, рядом с кровать, лежала изломанной куклой на животе. Упав на колени, я перевернул ее — и отшатнулся. Ковер под ней был мокрым от крови, лицо ее было белым как мел. На губах почему то застыла улыбка — последняя улыбка…

ВОЛГА!

Не знаю, как и почему пришла ко мне в голову эта мысль — но перед глазами сразу встала та серая Волга с заведенным мотором у подъезда, ждущий кого-то водитель, сбрасывающий пепел в открытое окошко машины. И тут я понял все.

СУКИ!!!

Вскочив, я бросился в прихожую, подхватил с пола пистолет. Не захлопнув дверь, бросился вниз, перепрыгивая через ступеньки полутемного подъезда. На ходку сбросил кобуру с пистолета, рванул на себя затвор. Затвор сыто лязгнул, выбрасывая стреляную гильзу и досылая очередной патрон в патронник. Выбив плечом дверь, я вывалился из подъезда.

Водитель Волги увидел меня сразу. Увидел и выхватил пистолет. Машина стояла у соседнего подъезда, как только я показался под освещенным козырьком подъезда, водитель сразу включил передачу и даванул на газ. Словно в замедленной съемке я видел, как Волга рванула с места, с ревом разгоняясь, как в открытом окне водительской двери появилось черное дуло пистолета, как срез ствола окрасился желтым…