Дверной звонок рыкнул коротко и зло. Пустая миска выскользнула из Оленькиных дрогнувших пальцев и загрохотала по полу. Оленька через нее перешагнула и опасливо подкралась к двери. Перевела дух, отряхнула обсыпанные мукою руки. Открыла, мучаясь ощущением "дежавю".... Лампочка в коридоре на этот раз горела исправно, и беспощадно освещала хмурую рыжовскую физиономию, и пахучую, немножко однобокую елку, и пакеты из "Рамстора". Рыжов без приглашения шагнул в квартиру, закрыл за собой дверь, разделся. Потащил пакеты на кухню. Поддернул вверх рукава пушистого свитера, поднял с полу миску, молча принялся ее мыть. Димка заявился часам к восьми. Что-то невразумительно буркнул. Воровато покосился на Оленьку, захлопотал возле елки. Праздничный стол они накрыли в зале - все так же молча.
Тишину нарушил Чирей - ворвался с воплями, потрясая пятилитровой бутылкой шампанского. Взорвал в коридоре петарду, за что едва не схлопотал от Рыжова по физиономии, и потащил всех за стол. В полдвенадцатого неожиданно заявился Дубинин:
-А мои все спать улеглись! Пацаны наскакались, напраздновались, раскапризничались, Катерину совсем замучили. Она пока их укладывала, сама придремала. Так что я отпросился тебя поздравить! Остальным, звыняйтэ, подарков не предусмотрено... - и все, как по команде, зашуршали пакетами...
-Так, народ - Чирей осмотрел разгром в Оленькиной комнатенке - Попраздновали мы хорошо, сейчас все всё дружно моют-прибирают, чтоб Ольку не оставлять наедине с этим хаосом. Потом садимся рядком, да поговорим ладком - вы будете иметь, что слушать!
Через час все благополучно расселись на диване и креслах. Потягивали кофе в мягкой полутьме, под мерцание елочных гирлянд и тягучие напевы Бьорк. Потом неугомонный Чирей взял слово:
-Давайте расставим точки над Ё в нашем жутко-занимательном дельце. Я, как звезда эстрады, завершаю концерт! Начинает самый молодой - то есть Димка! Ну, докладуй - где был, что видел? От ментов ты заныкался, а дальше что?