Холодное лето

М. Захаров: «Я утвердил Папанова на роль Воробьянинова без проб. Его текст состоял преимущественно из двух слов: «Да уж», — но я знал, что для каждой сцены он отыщет свою интонацию».

Э. Рязанов: «Могут спросить меня — а сейчас почему не снимаете Папанова? Потому что не хочу предлагать ему то, что уже было у него. Неловко. Может быть, я ошибаюсь, но когда режиссер приглашает актера на «повторение пройденного» — в этом есть элемент неуважения к актеру. Вообще, на мой взгляд, Папанову надо сниматься у режиссеров, которые не боятся производить с актером самые неожиданные, самые невероятные, немыслимые метаморфозы. Как это сделал однажды Александр Борисович Столпер, пригласив Папанова на роль генерала Серпилина. Ну кто, скажите, до премьеры фильма «Живые и мертвые» представлял себе Папанова в этой роли? На киностудии многие пожимали плечами. А Столпер этого не замечал. Взял да и открыл совершенно другого Папанова…

Он настоящий артист. Он трудится. И потому его хотят снимать режиссеры. Почти все. Даже те, которым не надо, нельзя хотеть его снимать».

В кино у меня произошла встреча с любимейшим моим писателем Чеховым — я долго мечтал об этом. Иосиф Хейфиц снял меня в фильме «В городе С.» по повести «Ионыч» в роли Дмитрия Ионовича Старцева. Эта работа мне дорога, мне радостно вспоминать съемки у Иосифа Ефимовича, который точно, даже педантично, в малейших деталях воссоздавал и эпоху, которую отлично знал, и подлинную чеховскую атмосферу. Даже каждый персонаж массовой сцены был предельно выразителен. А мне довелось показать в этом фильме четыре возраста своего героя. Каждый из возрастов был связан с одним из этапов его любви к Катерине Ивановне Туркиной. Вначале все кажется ему прекрасным, возвышенным — и девушка, вызвавшая в нем прилив нежности, и работа врача… Но постепенно все меняется. Катерина Ивановна отвергает его любовь, стена, стоящая между героем и обывателями, населяющими город С., рушится, и Дмитрий Ионович начинает превращаться в Ионыча… Перелом в его жизни случается на балу в Дворянском собрании, когда Котик на его пылкое признание отвечает отказом. Доктор подавлен, стремится уйти, но вокруг него внезапно закружились танцующие вальс уездные прелестницы со своими кавалерами. Ему хотелось уйти, поскорее вырваться из этой хохочущей толпы, такой чужой ему. И когда это наконец удалось, доктор, кажется, вздохнул с облегчением и решил, что все к лучшему. Тогда-то и случилась его капитуляция перед жизнью…