Холодное сердце. Другая история любви

Хотя большинство братьев были настоящим кошмаром для Ханса, все же в чертовой дюжине принцев рода Вестергард у него был один союзник. Его брат Ларс всегда обращался с ним лучше, чем остальные. Возможно, причина тому крылась еще в тех временах, когда все считали, что Ларс, третий по счету сын короля, так навсегда и останется младшим. После его рождения королева на протяжении пяти лет никак не могла зачать снова, и все шло к тому, что Ларс будет последним из произведенных ею наследников. И хотя с Ларсом никогда не обращались так скверно, как с Хансом, он наверняка помнил, каково это, когда тебя вечно травят старшие братья, и поэтому жалел Ханса. А может, он просто отличался от остальных более добрым нравом, кто знает. Как бы то ни было, во всем замке Ларс был единственным человеком, с которым Ханс мог хотя бы поговорить.

Послонявшись по замку, Ханс отыскал Ларса там, где и ожидал, – в библиотеке. Ларс всегда питал неуемную страсть к истории. Он знал буквально все на свете о Южных островах и мог бы перечислить поименно всех их правителей от самого основания королевства. Впрочем, его знания простирались и далеко за пределы родного дома. Он единственный снабжал остальное семейство сведениями о соседних королевствах, военных союзах и кампаниях, в которых участвовали разные поколения островитян и их соседей. Иногда, начиная говорить о каком-нибудь определенном периоде истории Южных островов, Ларс полностью терял ориентацию во времени и пространстве. Не раз случалось, что Ханс, не выдержав пространных разглагольствований брата, просто поднимался и уходил, сомневаясь, что Ларс вообще заметил его отсутствие. Страстное увлечение Ларса историей раздражало всех вокруг, но Ханс находил его скорее внушающим уважение – если, конечно, не приходилось слушать повествования о былых временах слишком долго.

Войдя в библиотеку, Ханс обнаружил, что Ларс занят изучением нескольких карт, которые он разложил перед собой на широком столе.

– Привет, братец, – негромко окликнул его Ханс, стараясь не нарушить сосредоточенность Ларса. – Замышляешь побег, что ли?

Ларс поднял голову, но как будто не сразу узнал его – настолько он был погружен в свои мысли. Увидев, что его покой нарушил не кто-нибудь, а Ханс, он дружелюбно улыбнулся.

– Не совсем, – тепло откликнулся он. – Просто сравниваю последнюю карту, составленную нашими топографами, с той, что была начертана пятьдесят лет назад. Занятно, что наши границы остались на том же месте после недавнего «инцидента» с Риверлендом. Иногда я даже задаюсь вопросом, кто же в действительности нами правит. Кажется, Калеб время от времени совершенно выходит из-под контроля.

Ханс рассмеялся. В последнее время король и впрямь стал перекладывать на старшего сына все больше ответственности за управление государством. Однако Калеб, вместо того чтобы отнестись к делу со всей серьезностью, зачастую вел себя так, словно продолжает играть со своими братьями в войнушку во дворе.

– Что ж, остается только порадоваться, что отец никогда не обращается за помощью ко мне. Это избавляет меня от досадных ошибок, из-за которых труд наших топографов мог бы пойти насмарку из-за частых изменений пограничной линии, – сказал Ханс с улыбкой, хотя не смог скрыть горечи в голосе.

От Ларса это не ускользнуло.

– Что, снова бродил по причалам, братишка? – спросил он с сочувствием. – Ты же знаешь, что от этого у тебя всегда портится настроение.

– Знаю, – согласно кивнул Ханс. – Просто хотелось немного покоя после вчерашнего.

Ханс встряхнул головой. Честное слово, хватит уже хандрить. Нужно сосредоточиться на настоящем – и не важно, насколько оно безнадежно.

– Итак, – снова обратился он к брату, желая сменить тему, – что слышно, скоро ли у меня прибавится племянников? Вдруг я понравлюсь хотя бы твоему ребенку.

Ларс усмехнулся:

– Если предоставить это дело Хельге, то единственный, кто понравится ее ребенку, – это она сама.

Жена Ларса, Хельга, так и не смогла простить собственной семье ссылку на Южные острова. Хотя островное королевство славилось теплым климатом и богатством, оно было все же очень удаленным, и Хельга жила в мрачном убеждении, что никогда больше не увидит свою родню.

– Ну, я уверен, что, когда у Хельги будет ребенок, она больше почувствует себя частью нашей семьи, – с надеждой сказал Ханс. «Хотя мне, например, не очень-то помогло, что я часть семьи», – добавил он про себя.

– Что ж, возможно, – согласился Ларс. – Но оставим мои домашние проблемы. Как дела у тебя, братишка? Я слышал, что для тебя и близнецов собираются устроить большой бал, чтобы представить вас всяким там достойным девицам на выданье.

На этот раз Ханс даже не пытался скрыть горечь в своей усмешке.

– Какие еще девицы на выданье? Ты же знаешь, что отец не собирается меня женить. Мне только и остается ждать, когда он прикажет мне принять обет молчания и отправит в монастырь Островного братства, где я проведу всю оставшуюся жизнь в молчании… почти таком же, как жил до сих пор.

БА-БАХ!