Холодное Сердце Казановы (ЛП)

— Ты сказал мне, что у тебя была дочь. Она умерла, когда ей было восемь месяцев. Это правда? — спросил я, вспомнив, как мы вместе работали в Гарлеме.

Чарли попытался покачать головой, но на полпути застонал от боли.

— Нет. Но я не мог сказать тебе правду. Оставлять тебя позади было все равно, что оплакивать ребенка. Вот так я это и сформулировал.

— Лжец на фоне дерьмового отца. Твои таланты не знают границ. — Я сделал паузу. — Даффи знает, что ты мой отец, не так ли?

— Она узнала, да.

— Когда?

— В пятницу.

Значит, она скрывала это от меня целые выходные. Неудивительно, что она вела себя странно.

Чарли добавил:

— Она сказала мне, чтобы я сказал тебе, иначе она скажет. Она никогда не собиралась держать тебя в неведении по этому поводу.

Не то чтобы это имело значение. Злясь на нее, я перенаправлял свою ярость туда, где ей не место. Если уж на то пошло, я теперь знал, почему она провела все выходные, заставляя меня пройти обследование.

— Итак, у меня может быть болезнь Хантингтона, — сказал я, чтобы подвести итог. — И я могу умереть.

— Нет, — сухо сказал Чарли. — Ты умрешь. Это гарантия для всех нас. Но если у тебя болезнь, то это случится скорее раньше, чем позже, так что тебе лучше поднапрячься и пройти обследование.

Чем больше я смотрел на его лицо, тем больше думал о том, чтобы избить его до полусмерти.

— Похоже, ты не очень-то сожалеешь о том, что передал это.

Он засмеялся и закашлялся одновременно.

— Я сожалею только о том, что могу контролировать. Я даже не знал, что являюсь носителем, пока мне не стало за пятьдесят. У меня не было способа защитить тебя. И я не думаю, что твои головные боли как-то связаны с болезнью. За то, что я пренебрегал тобой, я беру на себя всю ответственность. Но я хочу, чтобы ты знал: не было ни дня, ни часа, чтобы я не думал о тебе. Я не задавался вопросом, кто ты сейчас, чем занимаешься, что делаешь. Каждый день, падая ночью на матрас, я хвалил себя за то, что не поддался искушению и не стал искать тебя. — Он вздохнул. — И когда я, наконец, встретил тебя, ты превзошел все мои ожидания. Ты был всем, чего я когда-либо желал, и даже больше. Мое самое большое наказание — знать, кто ты, и не иметь возможности провести с тобой время.

Я переваривал все это, чувствуя… черт, что я чувствовал? Грусть, злость, разочарование, удивление, раздражение, досаду. Все вышеперечисленное, помноженное на чертову сотню. Больше всего я был растерян. Потому что, несмотря на то, что он разрушил мою жизнь, аргументированно убил мою мать, потом пренебрегал мной (и вдобавок, возможно, передал мне опасную болезнь), я все равно не мог ненавидеть его до конца.

Я потер челюсть.

— Теперь я понимаю, почему ты так дружил с моей задницей. Хотел встретиться, поехать вместе в отпуск. Я думал, ты за мной приударяешь.

Он скорчил гримасу.

— Не все, кому нужна твоя компания, хотят тебя трахнуть.

— Ты будешь удивлен.

Я подумал о Кристиане и Арсене. О том, какими взглядами они обменялись, увидев нас с Чарли вместе. Они знали. Или, по крайней мере, сильно подозревали.

— Итак… — Чарли прочистил горло и вдруг стал выглядеть совсем по-детски, глядя на меня лазурными глазами. — И что теперь?

Я задумался над его вопросом, затем встал со скамейки.

— Сейчас самое время сказать тебе, чтобы ты пошел в жопу, напомнить, что ты эгоистичный ублюдок, и поблагодарить тебя за предупреждение о болезни, которую ты мог мне подсунуть и которая обеспечит мне медленную, мучительную смерть.

— Она не будет такой медленной, — сказал он, откашлявшись от шутки.

Я рассмеялся, слишком уставший, чтобы злиться на него. Да, он испортил мне жизнь, но он был прав, когда говорил, что его положение еще хуже.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я надеюсь, что остаток твоей жизни не будет ужасным. — Я наклонил воображаемую шляпу в его сторону. — Какой бы короткой она ни была.

— Это очень милосердно с твоей стороны. — Он откинулся в своем кресле-каталке, глядя на меня. — Значит ли это, что мне не стоит ждать твоего возвращения?

— Верно.

Его горло дрогнуло.

— Просто хочу убедиться, что ты в курсе — у меня не так много времени. Медбрат, с которым ты познакомился, Малкольм, забрал мои вещи из квартиры, потому что я не вернусь.

— Да… — Я потянулся, чтобы положить руку ему на плечо. — Я понимаю, почему ты не пришел за мной, когда я был молод. Теперь тебе пора понять, почему я не приду за тобой, когда ты состарился.

Он положил руку мне на плечо, пытаясь сжать, и мне показалось диким, что я держусь за руку со своим отцом. Безликая фигура, которую я столько ночей тайком представлял в своей голове.

— Я понимаю. — Он опустил глаза, и по тому, как дрогнули его плечи, я понял, что он плачет. — Счастливой жизни, Риггс.

Я повернулся и не оглянулся.

Выйдя из больницы, я сделал два телефонных звонка.

Первый — в свою больничную клинику, чтобы сдать анализ крови и проверить себя на болезнь Хантингтона. Я заплатил немалую сумму, чтобы сделать это в тот же день, в частной лаборатории, и получить быстрый ответ.