Холодное Сердце Казановы (ЛП)

Она фыркнула и надавила на мое плечо, прежде чем нажать на дверной звонок. Наш приезд стал сюрпризом для ее родителей. Надеюсь, не таким, от которого у них случится сердечный приступ. Я был значительно старше и вообще был чертовски чужим человеком, а тут появился на пороге с их единственной дочерью.

Мы ждали на улице, солнце вяло поднималось за полем красных и серых дымовых труб.

— Неужели они подумают, что я старый мерзавец? — ворчал я, когда с другой стороны двери послышался звук шагов по ковровому покрытию.

Даффи повернулась и удивленно посмотрела на меня.

— Почему они так должны подумать?

— Потому что между нами больше десяти лет разницы, — пробурчал я. — Киран знает, что мы женаты.

— Он не проронит ни слова, — заверила она, успокаивающе проводя ладонью по моей спине. — И они будут обожать мою новую…

Дверь распахнулась, и перед нами предстал мужчина лет шестидесяти, одетый в женский свитер, пушистые тапочки, которые явно принадлежали его жене, и старые школьные треники Adidas. Его сонное выражение лица исчезло при виде Даффи, сменившись изумлением и восторгом.

— Дафни-ду! — прокудахтал он, потянувшись к ней, а затем подбросил ее в воздух, словно она была малышом. Я в замешательстве наблюдал, как он опускает ее на землю и берет за руку. Она закружилась, как принцесса, развевая свое испачканное платье, словно подтверждая свое существование.

Он задыхался.

— Что ты… как ты…

— Прекрати, Тим, ты разбудишь маму. — Она хихикнула. Хихикнула. Кто она?

Он покачал головой.

— Я просто в восторге. Это самый лучший сюрприз.

— Мы прилетели из Нью-Йорка ночным рейсом и решили провести здесь выходные, — объяснила Даффи, сжимая его в объятиях, искрящихся радостью, теплом и любовью. — Все в порядке?

— В порядке? — прошептал он. — Я сейчас самый счастливый человек на свете.

Нет, это я должен смотреть, как счастлива твоя падчерица.

Глаза Тима метнулись ко мне.

— И кто же это?

— Тим, познакомься с Риггсом. Риггс, это Тим, мой отчим.

Я протянул руку, чтобы пожать ему. Он взял ее и сильно сжал, пытаясь утвердить свою власть.

Слишком поздно. Я уже осмотрел ее со всех возможных сторон. И с некоторых не очень возможных. Однажды она чуть не вывихнула лодыжку.

— А кто такой Риггс для тебя, дорогая?

Хороший, блядь, вопрос. Я сам был весь внимание.

— Королевская заноза в заднице, — ответила Даффи, уклоняясь от прямого ответа. Я внутренне застонал. Шутки уже устарели, и, как она любила замечать время от времени, я тоже. — Он также мой сосед по комнате.

Сосед по комнате. Это было совсем не приятно. Это я могу сказать точно.

— Разве ты не живешь в однокомнатной?

— Риггс ночует на моем диване, пока не найдет себе жилье.

— Эх… — Тим окинул меня долгим взглядом. Я мог читать его мысли. Почти сорок. Спит на чьем-то диване. Вот это победитель. — И он решил поехать с тобой? Посмотреть достопримечательности, да?

Разговор превращался из болезненно неловкого в катастрофически странный.

— Вообще-то, я только что достал два билета в Лондон, и, поскольку Даффи было где переночевать, у нас все получилось, — сказал я, вмешиваясь.

Складки на лбу Тима разгладились, и он кивнул.

— Логично. Ну, не стойте там! Заходите.

Мы вошли. Дом был не слишком обшарпанным, но Даффи была права: он не был похож на то, что можно увидеть в реалити-шоу Netflix. Тим предложил нам чашку чая, и я, черт возьми, молился, чтобы это не было каким-то кодом к ласканию моих причиндалов. Через несколько минут весь дом был на ногах. Миссис Маркхэм спустилась по узкой лестнице в флисовом халате и застонала, увидев свою дочь. Они бросились обниматься, плача друг другу в волосы и бессвязно бормоча, как воссоединившиеся военнопленные. Следующим был Киран, который прибежал в костюме взрослого Майка Вазовски, держа в руках полупустую банку арахисового масла и банку пива.

После того как все обнялись, поцеловались и поплакали (третьего я не сделал, что на данном этапе моего увлеченного существования было большим облегчением), мы сели за полный английский завтрак, который миссис Маркхэм каким-то образом приготовила за двадцать минут.

Я никогда не понимал английских завтраков. Картофель, бобы, сосиски и черный пудинг были ингредиентами обеда и ужина, если только твое представление о веселье не заключалось в том, чтобы забить свои артерии таким количеством жира, что им можно было бы наполнить ванну. Миссис Маркхэм также нельзя было обвинить в том, что она лучший повар на этой планете: сосиски были сырыми и холодными, картофель — полусырым, а черный пудинг… ну, если честно, я не думал, что кто-то сможет сделать его съедобным.

Тем не менее, пока мы все сидели за круглым столом, потягивая закуски, я начинал понимать плюсы всей этой семейной концепции.

— Значит, Би Джей не возражает, чтобы ты жила в комнате с таким лихим молодым человеком? — Миссис Маркхэм указала на меня своим ножом. Интересные манеры поведения за столом. Интересно, одобряют ли их Виндзоры? (прим. Виндзоры — царствующая королевская династия в Великобритании).

Даффи закатила глаза.

— Риггс не так уж и молод.