Холодное утро в 3018

Я вел Эжени по коридору, и все оборачивались нам вслед. Пациенты, медсёстры, врачи и технический персонал, спешивший в палату, где произошла авария. Все они узнали её — девушку, мелькающую на телеэкране, девушку, о которой они читали в Сети. Едва ли не самую богатую наследницу в ЕАК, на которую в тот миг было больно смотреть. Одежда помялась и была выпачкана в грязи, волосы всклочены, бледное лицо залито кровью. Все они останавливались, таращились, перешёптывались, кто-то потянулся за гаджетом, чтобы сделать снимок. Вот же гады! До лифтов было ещё далеко, не дотянуть. Я взял Эжени за локоть и потащил к двери, ведущей в комнату для медсестёр. Через минуту все любопытные глаза остались по ту сторону стены. Свет загорелся автоматически, не белый, а какой-то голубой. Эжени устроилась в одном из кресел. Кровь уже не текла, голова девушки была низко опущена. Пряди волос закрыли лицо. Помолчав пару мучительных секунд, она выдала.

— Здесь кодовый замок. Откуда ты знаешь пароль?

Я вытащил из её слабых пальцев окровавленный платок, скомкал и выбросил в автоматическое ведро-утилизатор мусора.

— Заслуга Хавьера. Видишь ли, когда-то у него была интрижка с одной из сестёр. Вот они здесь и запирались, когда хотели побыть одни. Днём тут, обычно, никого нет. Медсестры заняты работой. Удобное место, чтобы… Здесь есть вода, можешь умыться. И здесь имеется алкоголь. Хм… если есть потребность…

Тут она разразилась нервным смехом. И, похоже, смеялась она надо мной.

— Хавьер делится с тобой всеми тайнами?

Хм. Вопрос с подвохом?

— Нет, но большинством тайн, — я присел на корточки напротив девушки. — Он делится теми знаниями, которые, как он считает, мне пригодятся. Эта комната пришлась очень кстати. У нас с Хавьером так: один за всех и все за одного.

— Мушкетеров было трое и Д'Артаньян, а вас только двое.

— Не беда. Дело ведь не в количестве. Знаешь, никогда не хотел быть мушкетером. Скучно.

— Серьезно?

— Ага, — я несмело улыбнулся.

— А кем хотел стать?

— Уж точно не командором космического корабля или первооткрывателем планет и галактик. Это так… так привычно, что ли. Обыденно. Пиратом. Всегда хотел стать пиратом, как капитан Блад[4].

— Или Эмилио Рокканера[5]?

— Да, или как Чёрный корсар. Благородный разбойник. Неужели ты читала?

— Обожаю приключенческие книги! Девчонке это не положено?

— Отчего же? Без таких книг мир стал бы тусклым, неинтересным. Жаль, сейчас их трудно купить. Отец привозил их из каждой поездки. Он уезжал в командировки раз в два месяца и по возвращении дарил мне пару-тройку бумажных книг. Он где-то умудрялся их доставать, выпрашивать, выменивать. Некоторые он находил совсем уж в плачевном состоянии, но мы вместе делали новые обложки. Отец собрал целую коллекцию книг: о воинах, пиратах, революционерах, разбойниках и мстителях, об охотниках, искателях приключений и первопроходцах, о далеких временах и исчезнувших в пучине океана городах. Каждый раз мне казалось, что я прочитал всё, что только можно было прочесть, но вот возвращался папа и привозил новую увлекательную книгу. Радости моей не было предела. Я считал дни до его возвращения.

— А сейчас? — спросила Эжени, и туман счастливых детских воспоминаний тут же рассеялся. Ну и ну! На какое-то мгновение, на одну секунду, я даже забыл, где и с кем нахожусь. Перед мысленным взором стояло доброе лицо отца. Я помнил каждую деталь его внешности: поношенную серую робу, тикавший, как часы, ручной коммуникатор, дорожную сумку, доверху набитую книгами, густые светлые волосы, собранные в неряшливый хвост, хитрую и одновременно задорную улыбку.

В тот день, когда отца не стало, закончилось детство, и угасли мечты.

— Сейчас?

— Сейчас он привозит тебе книги?

— Нет, отец погиб, когда мне было тринадцать.

— О, извини меня… — прошептала девушка и заёрзала в кресле.

И тут я сделал то, чего никак не мог от себя ожидать. Я начал трепаться почём зря.

— Однажды он просто-напросто не вернулся из поездки вовремя. Потом нам прислали тело, вернее его, хм, останки, в чёрном ящике. Отец испытывал новые модели электрокаров, контролировал роботов-тестировщиков. Но часто ему самому приходилось садиться за руль. Он не протестовал, несмотря на риск. Папа говорил, что не может удержаться, так ему нравилась скорость. Он испытывал мощные кары, а сам был вынужден ездить на старой дребезжащей модели. Во время одного из испытаний произошел взрыв. Погиб не только мой отец, но и ещё несколько человек. Первый месяц я не верил в его смерть, пусть и видел тело. Знаю, это глупо, но я ждал, когда он вернётся, надеялся на чудо. А когда надежда угасла… Эх, что-то я заболтался… Умойся, а потом отвезу тебя домой.

— Знаешь, тебя приятно слушать. Твой голос успокаивает, — заметила она. Вот уж не ожидал! — Итак, значит, Александр Орелли — магистр права и пират?

— Ну… Питер Блад был бакалавром медицины и капитаном корабля. Чисто теоретически у меня есть шанс совершить подвиг и бла-бла-бла.

Она смотрела на меня, как на полного идиота, безмозглого мальчишку, но слабо улыбалась. И я обрадовался, что хоть немного сумел её приободрить.

* * *