Холодное железо

Она знала, что когда много людей начинают ее жалеть, то ей становится неловко до свербежа в заднице.

– Ты уверена? – Кроткий глядел на нее сверху вниз и от этого казался еще больше.

– Должна заметить, что у всех вас есть занятия более важные, чем мешать мне, – бросила Корлин, уже осматривая раны.

Они убрались в сторону брода. Кроткий кинул последний сочувственный взгляд через плечо. Корлин принялась перевязывать предплечье Шай быстрыми уверенными движениями, не тратя время попусту и очень умело.

– Думала, они так и будут торчать здесь… – Вытащив из сумки маленькую бутылочку, Корлин сунула ее Шай.

– Вот это – лечение что надо! – Шай сделала осторожный глоток и поджала губы от крепкого напитка.

– А почему оно должно быть плохим?

– Всегда поражалась, что некоторые не могут сами себе помочь.

– Верно подмечено. – Корлин оглянулась на брод, где катили вручную ветхий фургон Джентили к дальнему берегу. Один из старичков-старателей махал тощей рукой, когда колесо завязло на отмели. – Не все они годятся для такого путешествия.

– Я думаю, большинство из них неплохие люди.

– Когда-нибудь ты построишь лодку, соберешь всех хороших людей, и поглядим, как она поплывет.

– Пробовала. Я утонула вместе с ними.

Уголок рта Корлин дернулся.

– Почему-то мне кажется, что я была в том плавании. Ледяная вода, не правда ли? – Кроткий присоединился к Савиану. Два старика напряглись, и от их усилий фургон сдвинулся с места. – Видишь, как много в этих диких краях сильных мужчин. Трапперы и охотники проводят под крышей не больше одной ночи за век. Эти люди свиты из дерева и кожи. И все-таки, мне кажется, я не видела мужчин сильнее, чем твой отец.

– Он мне не отец, – буркнула Шай и добавила: – Твой дядя тоже не из слабаков.

Корлин отрезала бинт резким взмахом маленького ножа.

– Может, нам разогнать волов и заставить этих двоих старых ублюдков таскать фургоны?

– Пожалуй, скорость передвижения увеличилась бы.

– Думаешь, Кроткий даст запрячь себя в хомут?

– Да легко. Но не знаю, как Савиан отнесется к кнуту.

– Боюсь, кнут об него сломается.

Фургон наконец-то освободился и поехал. Старый кузен Джентили вертелся на козлах. А позади, на мелководье, Савиан похлопал Кроткого по плечу.

– Похоже, они сдружились, – заметила Шай. – Эти два молчуна.

– Ах, это молчаливое братство ветеранов.

– Почему ты думаешь, что Кроткий – ветеран?

– Да по всему. – Корлин осторожно сколола бинт булавкой. – Готово! – Она повернулась к мужчинам, брызгающимся водой, и внезапно тревожно воскликнула: – Дядя! Твоя рубашка!

Скромность, доведенная до безумия. Переживать о порванном рукаве, когда половина компании разделась до пояса, а парочка вообще сверкала голыми задницами. Но когда Савиан резко дернулся, чтобы посмотреть, в чем дело, Шай мельком увидела его голое предплечье. Кожу покрывали иссиня-черные вытатуированные письмена.

И какой смысл спрашивать – ветераном чего он был? Мятежник. Вероятнее всего, он сражался в Старикланде, а теперь скрывался, поскольку их преследовала инквизиция его величества, насколько слышала Шай.

Она подняла взгляд – Корлин смотрела на нее. Ни одной не удалось скрыть мысли.

– Подумаешь, рубашка порвалась, делов-то…

Но Корлин прищурила синие глаза, а Шай вспомнила, что у нее по-прежнему в руке нож, и ощутила потребность очень тщательно подбирать слова.

– Я хотела сказать, что у каждого из нас в прошлом одна-две прорехи. – Шай вернула бутылку и медленно выпрямилась. – И у меня достаточно хлопот, чтобы не совать пальцы под чужие латки. Их дела касаются только их самих.

Корлин отпила из горлышка, глядя на Шай поверх бутылки.

– Отличная привычка.

– А это – отличная повязка, – ответила она, пошевелив пальцами и улыбаясь. – Не припомню, чтобы меня перевязывали лучше.

– А что, частенько приходилось?

– Резали часто, но по большей части я оставляла их заживать просто так. Наверное, потому, что никто не спешил меня перевязать.

– Грустная история.

– О! Пересказать их – дня не хватит. – И вдруг Шай прищурилась, глядя на реку. – Что это?

К ним медленно плыло засохшее дерево, попав в ловушку на отмели. Космы перемешанной с пеной травы нависли на его ветвях. К стволу еще что-то прицепилось. Даже кто-то – в воде шевелились ноги. Шай сбросила одеяло и поспешила на берег. Вошла в воду, задрожав от холода.

Добрела до дерева и схватилась за ветку. Вздрогнула, когда боль пронзила все суставы ее правой руки, отдаваясь в ребрах, и была вынуждена взяться левой.

На стволе путешествовал мужчина. Он лежал ничком, поэтому Шай не могла видеть лицо, только шапку темных волос, а задравшаяся рубаха открывала кусок голой коричневой спины.

– Забавная рыбешка, – сказала Корлин, стоявшая на берегу, уперев руки в бока.

– Может, хватит шуточки шутить? Помоги мне вытащить его.

– А кто он?

– Гребаный император гурков! Откуда мне знать?

– А мне хотелось бы знать.

– Так давай вытащим и спросим.

– Не было бы слишком поздно.

– Когда его унесет в море, конечно, будет поздно.

Корлин неприятно цыкнула зубом и сошла с берега в реку, не замедлив шаги.

– Если он – убийца, это будет на твоей совести.

– Согласна.