Холодное железо

– Согласен. Ее настоящее состояние – прегрешение против заповедей Бога. Не говоря уже об опасности болезней. – Еще один местный житель появился из-под шалаша, сооруженного из тряпок, провисших настолько глубоко, что скорее всего елозили по полу внутри. Он отрастил длинную белую бороду, к сожалению, недостаточно длинную, чтобы прикрыть его мужское достоинство, поскольку другой одежды, кроме пояса с большим ножом в ножнах, у него не имелось. Вышел, уселся прямо в грязь и принялся яростно обгрызать голую кость. – Похоже, и в этой работе помощь мастера Кроткого нам понадобится.

– Вот и чудесно! – Маджуд хлопнул его по плечу. – Я пошел искать северянина, а ты принимайся за очистку участка.

– Я?

– А кто же еще?

– Я – плотник, а не помощник шерифа.

– День назад ты был священником и скотогоном, а за некоторое время до того – стряпчим. Человек с такой уймой талантов, несомненно, справится.

Маджуд вприпрыжку помчался по улице.

Темпл поднял глаза от мерзости, которую предстояло убрать, к синему небу.

– Боже, я не говорю, что не заслужил этого, но, похоже, тебе очень нравится меня испытывать. – Подкатал штанины и шагнул к голому нищему с костью, слегка прихрамывая – ягодица, в которую ткнула мечом Шай, еще побаливала.

– Добрый день! – воскликнул он.

Человек косо глянул на него, продолжая обсасывать мосол.

– Вот уж не думаю так, мать твою! У тебя забухать есть?

– Мне кажется, тебе стоит остановиться.

– У тебя, малыш, должна быть хорошая гребаная причина, чтобы цепляться ко мне.

– Причина у меня есть. А вот сочтешь ты ее хорошей, я не знаю.

– Ну, попытайся.

– Дело в том, – рискнул приступить Темпл, – что скоро мы начинаем стройку на этом участке.

– Ты хочешь меня прогнать, что ли?

– Я надеялся, что смогу убедить тебя уйти.

Голый внимательно осмотрел объедки, не нашел больше и следов мяса и швырнул в Темпла. Кость отскочила от рубахи бывшего стряпчего.

– Ни в чем ты меня не убедишь, если не нальешь.

– Дело в том, что участок принадлежит моему нанимателю, Абраму Маджуду, и…

– Кто говорит?

– Что – кто говорит?

– Я че, заикаюсь, мать твою? – Нищий выхватил нож привычным, и довольно красноречивым, движением – большое, нет, правда, очень большое лезвие, сверкало в лучах утреннего солнца чистотой, которую особо подчеркивала окружающая грязь. – Я спрашиваю – кто это говорит?

Темпл отшатнулся и уперся во что-то твердое. Оборачиваясь, он ожидал увидеть еще одного обитателя уродских палаток и, по всей видимости, с еще большим клинком – один Бог знал, сколько в Кризе гуляло ножей, почти не отличавшихся размерами от мечей. И испытал огромное облегчение при виде нависающего над ним Кроткого.

– Я говорю, – сказал северянин голому. – Ты можешь наплевать на мои слова. Можешь даже слегка помахать этой железкой. Но только потом обнаружишь ее в своей заднице.

Человек окинул взглядом клинок, по всей видимости, сожалея, что не обзавелся оружием поменьше, и застенчиво произнес, убирая нож:

– Думаю, мне лучше уйти самому…

– И я так думаю, – кивнул Кроткий.

– Могу я забрать свои штаны?

– Да забирай уже, мать твою!

Он нырнул под навес и появился через мгновение, завязывая пояс самой рваной части одежды из тех, что Темпл когда-либо видел.

– Палатку я оставлю, если вам все равно. Она не очень новая…

– И не говори, – поддакнул Темпл.

Человек замешкался.

– А все-таки насчет выпивки…

– Пошел вон! – рыкнул Кроткий, и нищий помчался прочь, будто его собаки за пятки кусали.

– А вот и ты, мастер Кроткий! – Маджуд переходил улицу, двумя руками подтягивая штаны, выставив напоказ тощие темные лодыжки. – Я хотел уговорить тебя поработать на меня, а ты уже здесь! И весь в работе!

– Я? Нет…

– Но если бы ты помог нам расчистить участок, я был бы рад предложить скромное вознаграждение…

– Не стоит.

– Правда?! – Блеклое солнце отразилось от золотого зуба Маджуда. – Если ты сделаешь мне одолжение, я готов считать тебя другом до смерти!

– Должен предупредить – быть моим другом опасно.

– Мне думается, дело того стоит.

– Особенно если поможет сберечь несколько монет, – добавил Темпл.

– У меня сейчас достаточно денег, – сказал Кроткий. – Но у меня всегда недостаток в друзьях. – Он хмуро глянул на бродягу в исподнем, который высунул голову из палатки. – Эй, ты!

Человек скрылся, как черепаха в панцирь.

– Если бы все были так любезны… – Маджуд повернулся к Темплу.

– Не каждый был вынужден продать себя в рабство.

– Ну, ты мог и отказаться… – Шай стояла на шатком крыльце здания напротив, облокотившись на перила и свободно свесив кисти рук.

Потребовалось время, чтобы Темпл ее узнал. Новая рубашка. Рукава закатаны, обнажая загорелые предплечья – на правом розовый круговой след от ожога. На плечи накинута безрукавка из овчины, желтая, если подумать, но посреди грязного города она казалась небесно-белой. Та же самая латаная шляпа, сдвинутая на затылок, но волосы, не такие сальные и гораздо рыжее, чем прежде, шевелились на ветру. Темпл смотрел на нее и понимал, что зрелище ему нравится.

– Ты выглядишь…

– Чистой?

– Типа того.

– А ты выглядишь… ошарашенным.

– Слегка.

– Ты думал, я предпочитаю вонять?