Холодное железо

– Никто не заслуживает удачи больше, чем ты.

– Откуда тебе знать, чего я заслуживаю. – Она закинула руку за голову, скрыв ее костлявыми плечами. – Ты не догадываешься, что я творила.

– Неужели вела себя хуже, чем этой ночью?

Но она не засмеялась. Смотрела мимо него, будто выискивая что-то вдали.

– Когда мне было семнадцать лет, я убила одного парня.

– Ну да, – поперхнулся Темпл. – Это похуже будет.

– Я сбежала с фермы. Терпеть ее не могла. Терпеть не могла мою мать-стерву. Терпеть не могла отчима…

– Кроткого?

– Нет, первого. Моя мамаша сменила их немало. Я себе навыдумывала, что возьму и открою лавку. Но все с самого начала пошло не так. Я не хотела убивать того мальчишку, но ударила его с перепугу. – Она почесала горло кончиком пальца. – Он истек кровью.

– Он это заслужил?

– А ты как думаешь? Заслужил, конечно. Но у него была семья, они преследовали меня, я бежала, оголодала, начала воровать. – Шай говорила мертвым монотонным голосом. – Через какое-то время я пришла к пониманию, что ничего хорошего не дастся тебе за здорово живешь, а отнять легче, чем заработать. Я связалась с одной отвратной шайкой и утянула их еще глубже, на самое дно. Больше грабежей, больше убийств. Может, кое-кто из них сам докатился до такого, а может, и нет. Кто получает по заслугам?

Темпл вспомнил Кадию. Приходилось признать, что Бог в некоторых случаях ведет себя подобно куску дерьма.

– В конце концов, половина Ближней страны была заклеена объявлениями, что меня разыскивают. Меня называли Дым, боялись меня и назначили плату за мою голову. Пожалуй, больше никогда в жизни я не сознавала, что чего-то стою. – Она скривилась, на миг показав зубы. – Потом поймали какую-то женщину и повесили вместо меня. Она даже не была похожа на меня, но умерла, а я вышла сухой из воды. Непонятно почему.

Повисла тяжелая тишина. Шай подняла бутылку и несколько раз хорошенько глотнула, дергая горлом. Потом втянула воздух, выпучив глаза. Темпл понимал, что сейчас – самый подходящий случай пробормотать извинения, вскочить и убежать. Еще насколько месяцев назад дверь за ним уже захлопнулась бы. Долги уплачены, следовательно, в этот раз он поступил порядочнее, чем обычно.

Но в этот раз он вдруг понял, что не хочет уходить.

– Если ты хочешь, – сказал он, – чтобы я поддержал твое самобичевание, то вынужден тебя разочаровать. Насколько я понял, ты просто допустила кое-какие ошибки.

– Ты это называешь ошибками?

– Весьма глупыми. Но ты не стремилась творить зло.

– А кто выбирает сторону зла?

– Я. Передай мне бутылку.

– Это у нас что? – спросила она, выполняя просьбу. – Обсуждение, у кого прошлое дерьмовее?

– Да. И я победил. – Закрыв глаза, он глотнул, обжигая горло и задыхаясь. – После того как умерла моя жена, я прожил год, подобно самому жалкому пьянице, которого ты когда-либо знала.

– Я видела множество жалких пьянчуг.

– Тогда представь еще хуже. Я думал, дальше катиться некуда, а потому нанялся стряпчим к первым попавшимся наемникам. – Он приподнял бутылку, словно салютуя. – Рота Щедрой Руки под командованием капитан-генерала Никомо Коски! О, наидостойнейшая компания! – Снова выпил. Странным образом, это доставляло удовольствие – как срывать струпья.

– Звучит замечательно.

– Я тоже так думал.

– А оказалось?

– Худших отбросов рода людского ты не видела никогда.

– Я видела множество людей, хуже всяких отбросов.

– Тогда представь еще хуже. Вначале я полагал, что за их поступками стоят серьезные мотивы. Потом я убеждал себя, что у них есть серьезные мотивы. Потом я понял, что никаких мотивов у них нет, но боялся бросить Роту и уйти. Я всегда был трусом. Нас отправили в Ближнюю страну искоренять мятеж. Мой друг пытался спасти людей. И его убили. Их тоже. Они убили друг друга. А я, как всегда, удрал, бежал, как последний трус, упал в реку, и Бог по причинам, которые доступны только Его пониманию, послал добрую женщину, чтобы она вытащила из воды мое бренное тело.

– Хотела бы уточнить. Бог послал тебе женщину-убийцу.

– Ну, Его пути неисповедимы… Не могу сказать, что принял тебя сразу такой, какая ты есть, но теперь начинаю думать, что Бог послал мне именно того человека, в котором я нуждался. – Темпл встал. Получилось не сразу, но он справился. – Я почувствовал, что всю жизнь куда-то бежал. Может, теперь пришла пора остановиться? Ну по крайней мере попробовать. – Он сел рядом с Шай. Скрип пружин отозвался во всем теле. – Мне плевать, что ты делала. Я тебе должен. Мою никчемную жизнь, но все-таки. Позволь мне остаться. – Он отбросил пустую бутылку, глубоко вздохнул и, послюнявив пальцы, пригладил бороду. – Пусть поможет мне Бог, но я получу этот поцелуй.

Шай смотрела исподлобья. Все цвета на ее лице смешались – кожа желтоватая, глаза красноватые, а губы синюшные.

– Ты серьезно?

– Пускай я полный дурак, но я не позволю женщине, способной наполнить блевотиной ночной горшок и не пролить ни капли, так вот запросто уйти из моей жизни. Так что утрись и иди сюда.