Холодность (СИ)

Конечно, я врал, но такую ложь я никогда не считал предосудительной. Девушке необходимо знать, что ее образ таится в чьих-то мыслях и не дает покоя во снах. Иначе у любой особы начинают появляться комплексы. Так почему бы не поддержать самооценку и душевное равновесие столь ранимых существ?

- А я просто тут нашла салфетку с твоим номером в сумке и решила…

- Правильно решила, Алис. Вот только я не очень люблю разговоры по телефону, если быть честным. А ты?

- Ну, мне переписываться больше нравится.

- А знаешь, я бы очень хотел попить с тобой кофе, если ты его еще не возненавидела за время работы. Ты не против? Учти, если столь прелестная особа мне откажет, я завалю ее сообщениями слезного характера.

Я вновь услышал звон бубенцов в твоем смехе.

- А ты, оказывается, шантажист.

- Теперь нам точно нужно встретиться, чтобы ты узнала меня с другой стороны. Ну так что?

- Хорошо, но только из страха быть преследуемой. Давай в воскресенье, но не в той кофейне?

- Где угодно! Я же должен искупить вину за шантаж…

========== Единое ==========

Затем мы встретились в одном из неплохих ресторанов нашего городка. Ты была немного смущена, но нескованна, а я расслаблен и весел. Наше свидание было таким легким и непринужденным, что мне казалось, я встретил свою старую подругу из школьного прошлого. Мне не хотелось затащить тебя в постель, влив пару бокалов игристого вина. Не хотелось и кинуться к твоим ногам, предварительно засыпав пол всеми цветами мира. Да и ты не таяла при виде меня, как пломбир в июльскую жару. Нам просто было приятно и тепло. Без фальши и недомолвок. И это больше всего меня зацепило.

Я начал вновь и вновь звать тебя провести вместе пятничный вечер, сопровождал тебя после работы и играл с твоей бесконечно счастливой таксой в парке по выходным. Я сам чувствовал себя этой таксой. Будто это я прыгаю на маленьких, но мускулистых лапках по мокрой и приятно шелестящей осенней листве, грею спину под все еще теплыми лучами солнца и утыкаюсь носом в твою ладонь. А ты гладишь меня за ухом, заливаясь своим звонким, все еще детским смехом.

Мы не говорили друг другу «люблю». Никто даже не произнес официального предложения стать парой. Просто как-то под конец вечерней прогулки хлынул ливень, и мы вдвоем, не считая собаки, ввалились на территорию моего скромного жилища.

Помыв лапы Чарльзу (так звали таксу, как я любил шутить, аристократических кровей), мы обратили внимание на собственный облик. Мокрые, взъерошенные, со следами грязи и собачьих игрищ на штанах. Вдруг ты легко стянула свои джины и осталась в одних розовых трусах с забавной мордашкой кролика в районе лобка. Сказать, что я был слегка шокирован – не сказать ничего. Мне ничего не пришло в голову лучше, чем нервно хихикнуть:

- Милый ушастик.

Ты озадаченно посмотрела на меня, затем проследила за направлением моего взгляда и залилась краской.

- Я не думала, что сегодня придется кому-то демонстрировать нижнее белье! Знала бы – надела бы что-то поприличнее…

- А мне очень даже нравится.

Ты еще сильнее покраснела и, стараясь не смотреть на меня, протянула руку.

- Давай ты тоже штаны снимай. Застирать нужно.

Нервный смешок вновь сорвался с моих губ, но я покорно выполнил приказ. Ты же удалилась хозяйничать в ванную комнату.

Минут через пять ты переместила свою бурную деятельность на кухню. Не спрашивая разрешения, даже не интересуясь, где у меня лежит нож или хранится соль. Будто ты жила здесь уже несколько лет. Но я не почувствовал какого-то недовольства или дискомфорта. Так и должно быть. Все на своих местах.

Ты накрыла небольшой, но очень вкусный ужин для нас двоих и отдельную трапезу для своей благородной псинки. Мой желудок пел гимны и сочинял оды тебе за спасение от гастрита, а я в это время не мог понять, как ты могла что-то подобное сделать при моем катастрофически пустующем холодильнике. Ты же торжествующе наблюдала за мной и гладила ногой Чарльза. Даже перестала натягивать водолазку на бедра, хотя занималась этим весь вечер.

Затем мы пошли смотреть какую-то глупую, но очень популярную в то время комедию, заедая ее найденным из ниоткуда овсяным печеньем.

А потом оказалось, что возвращаться в родные пенаты столь хрупкой девушке, хоть и в сопровождении верного пса-защитника, слишком поздно и опасно, да и к тому же штаны не до конца высохли. А кровать-то у меня, как назло, всего-то одна… Мы и разделили ее в ту ночь к удовольствию обоих. Ты не была девочкой, но скудность твоего опыта в данной сфере очевидна. Неуклюжая, даже не пытающаяся показаться «тигрицей», но готовая выдать все, на что способна. И взгляд такой, мол, ты извини, если не соответствую твоим буйным фантазиям. Я тогда в глаза старался тебе не смотреть – засмеялся бы. Неужели я похож на гормонального подростка, видящего во снах извращенную горячую девственницу? Меня и так все вполне устроило…