Холодные близнецы

– Нет, я хочу пойти через грязевые поля – попробовать.

Джош наклонил голову, скептически ухмыльнувшись.

– Ты хоть забыл, насколько это опасно?

– Нет.

– Гас, послушай меня. Ночью, после гражданских сумерек,[1] лучше по трясине не ходить даже с фонарем. Подвернешь лодыжку на камнях или увязнешь в грязи – и конец тебе.

– Джош…

– На Скае твоих криков никто не услышит – половина летних домов на побережье пустует! Зимой вода студеная, и ты сразу погибнешь.

– Джош, хватит! Торран, между прочим, мой остров. Я там практически все детство провел.

– Но ты ведь почти всегда жил здесь летом, да? А на Гебридах с декабря по февраль световой день пять часов длится, если не меньше. Подумай хорошенько, парень. Зимой на Торране может быть тяжко, даже если лодку купишь – все равно можно там застрять на неделю.

– Ладно тебе. Зимы здесь не сахар. Я знаю, что будет нелегко. Но мне без разницы.

Джош хмыкнул.

– Понял тебя. Делай, как знаешь.

– Ты мне по телефону говорил о приливах, – продолжал Энгус. – Во сколько он нынче вечером начнется?

Джош взглянул на отступающее море, затем уставился на Энгуса.

– Я же тебе кинул ссылку по электронке – официальная таблица приливов Маллейга, там все подробно.

– Я еще почту не проверял – с самого утра путешествую.

Джош кивнул. Он задумчиво смотрел то на грязевую отмель, то на подсыхающие на слабом солнце водоросли:

– Ладно… Сейчас отлив… максимума он достигнет в четыре. В твоем распоряжении час до и час после. В общем, нам еще тридцать минут нужно где-нибудь болтаться, часиков до трех.

Между приятелями опять повисло молчание. Энгус сообразил, что сейчас будет. Мягким тоном его друг задал вопрос:

– Как Кирсти?

Вот именно – как Энгус и предчувствовал. «Как Кирсти?» или «Как дела у Кирсти?»

И что ответить?

Энгусу хотелось рассказать другу правду. Что примерно полгода назад Кирсти начала вести себя очень странно, и с его единственной оставшейся в живых дочерью произошло нечто непонятное. Личность Кирсти пугающе изменилась. И на этой почве Энгус чуть было не пошел к врачу, но в самый последний момент нашел верное средство. Весьма специфическое.

Но он не мог никому в этом признаться, даже Джошу. Ведь Джош наверняка растрезвонит все Молли, своей жене, а Молли с Сарой – закадычные подружки. А Сару не следует посвящать в новые проблемы… в принципе, ей вообще не стоит знать о кардинальных переменах, случившихся в их семье.

Энгус ей просто-напросто не доверял в подобных вопросах.

Энгус не доверял ей уже много месяцев – во многих вопросах.

Похоже, придется врать.

– С Кирсти нормально. Для данной ситуации.

– Ага. А Сара? Она как – в порядке? Не хочу быть навязчивым…

Очередной неизбежный допрос.

– Разумеется, у нее все хорошо. У нас все отлично. Сара безумно хочет переехать, – заявил Энгус, стараясь говорить небрежным тоном. – Кирсти мечтает русалку увидеть или тюленя. Думаю, что со всяким зверьем ей повезет.

– Ха!

– Джош, ты говоришь, нам полчаса нужно где-то болтаться? Может кофе попьем?

– Давай. Заодно вспомнишь старую забегаловку, ее уже не узнать, – сказал Джош, толкнув заскрипевшую дверь паба.

И Джош не ошибся – едва они переступили порог «Селки», Энгус удивленно завертел головой по сторонам.

Грязная уютная пивнушка, где собирались рыбаки-селедочники, преобразилась. Вместо попсы в колонках играл турбо-фолк – бойраны[2] и скрипочки, а ветхий ковер на полу сменился дорогущей серой плиткой.

В противоположном конце помещения висела доска, на которой было мелом написано: «мясо лобстеров». Молодая круглолицая девчонка орудовала за барной стойкой, где были раскиданы рекламные программки местных театров и брошюры о том, как наблюдать за орланами. Барменша угрюмо теребила колечко в носу – она явно обиделась на то, что Джош заказал лишь два кофе.

Энгус был впечатлен, но не шокирован: подумаешь, обычные дела, просто появился еще один новомодный отель с гастропабом, рассчитанный на богатых туристов, которые прилетали в Хайленд и на Гебриды в поисках свежих впечатлений.

А пропахшей кислятиной пивнушки, которую Энгус помнил двадцать лет назад, конечно, и в помине не было.

Хотя сейчас туристы отсутствовали – какие приезжие будут мерзнуть на острове в середине ноября? Холодно, да и не сезон. Единственными клиентами были местные.

– Да, оба с молоком. Спасибо, Дженни.

Энгус посмотрел в угол. За круглым деревянным столом сидели пятеро разномастных мужиков, зато в почти одинаковых свитерах без ворота. Кроме них, в баре больше никого не было. Мужики покосились на Энгуса поверх своих пинтовых кружек с пивом и замолчали.

Затем они повернулись друг к другу с заговорщицким видом и возобновили беседу на очень странном языке.

Чтобы не таращиться на них, Энгус спросил Джоша:

– Гэльский?

– Он самый. На Слейте ты его повсюду услышишь. Здесь рядом недавно гэльский колледж построили. И в школах его учат, само собой, – Джош усмехнулся. – Но я готов поспорить, что, пока мы сюда не пришли, они болтали по-английски. Они так шутят – прикалываются над новенькими.