Холодные дни

– Таким образом, каким бы сильным, быстрым, невосприимчивым к ранам все это тебя не сделало, запомни: ты не более неуязвим, чем прежде. Просто ты не замечаешь ран, когда тебе их наносят… – Он помолчал и добавил: – Ты ведь даже не почувствовал этого, верно?

– Почувствовал что? – спросил я, приподнимая голову.

Он снова приложил ладонь мне ко лбу и толкнул вниз.

– Я только что зашил резаную рану в три дюйма длиной на твоей грудной клетке. Без анестезии.

– А, – сказал я. – Ну, я не… В смысле, что-то я все-таки чувствовал: какой-то дискомфорт.

– Подтверждает мою теорию, – сказал он, кивнув. – Я уже зашил рану над твоим глазом, пока ты был в отключке. Красота! Рубанули тебя, голубчик, до самой кости.

– Благодарить следует Капитана Крюка, – сказал я. – Это у него такой кривой меч.

Я взглянул на Томаса:

– Крюк все еще у нас, верно?

– Сидит в заключении на выложенном керамикой противне для печенья в духовке, – сказал Томас. – Я подумал, что из такой стальной упаковки дернуться он не сможет, и это заставит его задуматься кое о чем, прежде, чем мы начнем задавать ему вопросы.

– Это ужасная штука: поступить так с кем-то из Малого Народца, – сказал я.

– Я собираюсь начать готовить пирог прямо у него перед носом.

– Мило.

– Спасибо.

– Долго я был в отрубе? – спросил я.

– Примерно час, – ответил Томас.

Баттерс фыркнул.

– Я бы управился быстрее, но прошлой ночью кто-то вломился в мой дом, и мне пришлось убирать весь бардак.

Я поморщился.

– Кгм, да. Верно. Прости, старина.

Он покачал головой.

– Я до сих пор никак не приду в себя, видя тебя здесь, честно. В смысле, на твоих похоронах мы присутствовали. С призраком твоим разговаривали. Уж надежнее, вроде, не бывает.

– Извини, что положил «лежачего полицейского» на путях твоего мыслительного процесса.

– В последнее время это больше походит на «американские горки», но хороший ум подвижен, – сообщил Баттерс. – Я с этим справлюсь, не переживай. – Он поработал еще пару секунд, прежде чем пробормотать:

– В отличие от некоторых других.

– А? – спросил я.

Баттерс молча обвел взглядом всю большую квартиру и вернулся к работе.

Я проследил за направлением его взгляда.

Кэррин свернулась клубочком в кресле у камина, в дальнем конце квартиры, обхватив колени руками и положив голову на спинку кресла. Глаза ее были закрыты, а рот слегка приоткрыт. Она явно спала. Легкое похрапывание подтверждало эту теорию.

– О, – сказал я. – А. Ну да. Похоже, она не слишком легко восприняла мой призрак, шныряющий вокруг…

– Явное преуменьшение, – выдохнул Баттерс. – Она через многое прошла. И ничто из пережитого не сделало ее менее колючей.

Томас буркнул, выражая согласие.

– Она сбежала от большинства своих друзей, – сказал Баттерс. – Не разговаривает ни с кем из полицейских. Не общается со своей семьей. Только с группой «Викинг» в BFS. Я там тоже зависаю. И Молли. Думаю, мы оба понимаем, что она в поганой ситуации.

– А теперь еще и я, – сказал я. – О, черт.

– Что? – спросил Томас.

Я покачал головой.

– Для этого нужно знать Кэррин.

– Кэррин, а? – спросил Томас.

Я кивнул.

– Порядок для нее очень много значит. Человек умирает – это она может понять. Человек возвращается – совсем другая музыка.

– Разве она не католичка? – спросил Томас. – У них, вроде, есть кое-кто такой же?

Я хмуро посмотрел на брата.

– Ну да. Это позволяет ей легче справляться с проблемой.

– С медицинской точки зрения, – сказал Баттерс, – я вполне уверен, что ты вообще не был мертв. Во всяком случае, настолько мертв, чтобы тебя уже было не воскресить.

– А ты там был? – спросил я.

– А ты? – парировал он.

– С моего конца, все было во мраке, потом я очнулся, – проворчал я. – Призрачно. Потом все стало белым и я очнулся. Больно. Ну, а потом сплошная физиотерапия – для восстановления.

– Ух ты, серьезно? ФТ? – спросил Баттерс. – И долго?

– Одиннадцать недель.

– Да, это заставляет меня склоняться к слову «кома».

– А еще разные ангельские и призрачные штуки, – сказал я. – Это к чему тебя заставляет склоняться? Медицински выражаясь?

Баттерс поджал губы и произнес:

– Никто не любит умников, Гарри.

– Во всяком случае, я его никогда не любил, – поделился своим мнением Томас.

– Отчего бы вам не заняться чем-нибудь полезным? – сказал я. – Выйдите наружу, посмотрите, может, кто-то прячется там, чтобы убить нас, как только мы выйдем.

– Потому что Молли приходится выходить со мной каждый раз, иначе они не впустят меня назад, а она сейчас работает со своими следопытами, – сказал Томас. – Тебя беспокоит, что бригада злючек-фэйри использует твою кровь, чтобы тебя выследить?

– Не уверен. Использовать для этого кровь – сложнее, чем думают многие, – сказал я. – Нужно не давать ей засохнуть, она должна быть ничем не разбавлена. А тут шел дождь, и если кто-то хотел собрать моей крови, нужно было делать это очень быстро, а в это время Ситх не давал им расслабиться.

– Ситх? – спросил Баттерс.

– Не то, о чем ты подумал, – сказал я.

– О, – сказал он, явно разочарованный.