Холодные дни

Я заметил, что рассеяно созерцаю череп Боба. Рассказать Молли о происходящем означало сделать ее причастной, втянуть в гущу конфликта. Я не хотел подвергать ее такой опасности. Хватит!

Конечно, решение было не только за мной. К тому же Молли вмешалась в попытку покушения на мою жизнь, едва не увенчавшуюся успехом. Тот, кто стоял за роем эльфо-пираний, вероятно, все видел. Так что Молли уже вступила в сражение. И если я стану скрывать от нее информацию, это только уменьшит ее шансы на выживание.

Я не хотел втягивать ее во все это, но она заслужила право самостоятельно сделать выбор.

Поэтому я выложил ей всю историю: прямо, лаконично, без редактуры и умолчаний, кроме этой штуки насчет Хэллоуина. Странное чувство: не припомню, чтобы рассказывал кому бы то ни было столько правды. А ведь правда – опасна. Молли слушала, не отрывая своих огромных глаз от точки в районе моего подбородка.

Когда я закончил, все, что она сказала, было:

– Повернись.

Я повернулся, и она принялась обрабатывать порезы на моей груди, руках и лице. И опять-таки процедура была немного неприятной, но не более того. Я наблюдал, как девушка занимается мной. Лицо ее ничего не выражало. Работая, она не смотрела мне в глаза, проделывая все проворно, уверенно и очень профессионально.

– Молли, – сказал я, когда она закончила.

Она остановилась, по-прежнему не глядя мне в лицо.

– Прости. Извини, что мне пришлось просить тебя помочь мне… делать то, что я делал. Что не заставил тебя остаться дома – подальше от Чичен-Ицы. Нельзя было подвергать тебя всему этому. Ты еще не была готова.

– Серьезно? – тихо сказала Молли. – Но… в те времена я сама не принимала «нет» в качестве ответа. Ни один из нас в ту ночь не сделал разумного выбора.

– Возможно. Но лишь один из нас был наставником, – сказал я. – Мне следовало всерьез задуматься над тем, что происходит.

Молли покачала головой:

– Гарри, это уже позади. О’кей? Сделано. Кончено. Все в прошлом. Пусть там и остается.

– А ты уверена, что хочешь всего этого?

– Да.

– Хорошо. – Я взял бумажное полотенце и промокнул несколько ручейков перекиси, которые, пузырясь, стекали вниз по животу. – В порядке. Теперь все, что мне нужно – чистая рубашка.

Молли кивнула на одну из дубовых дверей:

– Там. Два комода и стенной шкаф. Ничего шикарного, размер твой.

Я заморгал от удивления:

– Э-э… Что?

Она фыркнула и закатила глаза:

– Гарри… Проснись. Я знала, что ты жив. Это значило, что ты вернешься. Леа сказала, чтобы я оставила это у себя, так что я выделила местечко, которое тебя дожидалось. – Она быстрым шагом прошла на кухню, открыла один из ящиков и вернулась с маленьким медным ключом. – Держи. Это откроет двери и проведет тебя через охрану свартальвов и мои обереги.

Нахмурившись, я взял ключ.

– Кгм…

– Я не предлагаю тебе делить со мной постель, Гарри, – сухо сказала Молли. – Просто… Поживешь, пока не встанешь на ноги. Или… или до тех пор, пока ты в городе, и тебе понадобится место, чтобы перекантоваться.

– Думаешь, я не смогу сам о себе позаботиться?

– Нет, конечно, – сказала Молли. – Но… знаешь ли? Возможно, я подумала… чтобы тебе не пришлось?… – Она неуверенно взглянула на меня. – Когда я нуждалась в тебе, ты был рядом. Я решила, что теперь настал мой черед.

Я отвернулся, борясь с нахлынувшими чувствами. Девчушка организовала это жилище, заключила соглашение с очень осторожной и подозрительной расой сверхъестественных существ, обставила для меня комнату, да еще и подобрала гардероб. За каких-то несколько недель? При том, что до этого она б'oльшую часть года жила в обносках на улице?

– Я поражен, Кузнечик, – сказал я. – Серьезно.

– Это еще не самая поразительная часть, – сказала она. – Но не думаю, что у нас есть время откровенничать, учитывая, какая работенка тебе предстоит.

– Давай переживем Хэллоуин, – сказал я, – и, может быть, тогда мы сможем сесть и потолковать по душам. Молли, тебе не стоило делать все это для меня.

– Самомнение зашкаливает? – спросила девушка, и в ее взгляде промелькнула прежняя, резкая и язвительная Молли. – Я обустраивала это место для себя, Гарри. Всю свою жизнь я провела в одном доме. А жизнь на улице не была… не была тем опытом, что помог бы мне обрести себя. Мне требовалось что-то… Что-то…

Она нахмурилась.

– Что-то свое? – предположил я.

– Что-то стабильное, – поправила она. – Тихое. И, да, свое. Это не значит, что тебе здесь не рады. Всегда – когда тебе понадобится.

– Думаю, одежду эту ты подбирала тоже не для меня?

– Может, я начала встречаться с баскетбольной командой, – ответила Молли, сверкнув глазами. – Почем ты знаешь?

– Просто знаю, – сказал я.

Она принялась собирать вещи:

– Считай одежду… подарком ко дню рождения.

– Спасибо, – сказал я. – Я бы тебя обнял, но боюсь заляпать перекисью и кровью.

– До следующего раза, – сказала Молли. – Я… кгм… До объятий мы дойдем не скоро.

Она глубоко вздохнула:

– Гарри, я знаю, что дел у тебя невпроворот, но кое-что тебе нужно услышать.

Я нахмурился:

– Да?

– Да. – Молли потерла плечи ладонями, словно в комнате внезапно похолодало. – Я… как бы… навещала твой остров.