Холодные горы

Служанка раскладывала подарки на столе, а вторая женщина, лишь замаскированная под прислугу жадно рассматривала сонную Эллину, вышедшую из спальни в простой накидке поверх рубашки. Уловив подозрительный интерес незнакомки, линдийка постаралась свернуть визит как можно быстрее:

— Передайте господину мою благодарность, — прохладно сказала она и вернулась в спальню.

Старший слуга забухтел было, что подарки господина надлежит принимать с благодарностью, падая ниц, но Киссандра быстро его уняла::

— Госпожа сегодня вновь приглашена к повелителю, ей нужно выспаться и быть готовой, а вы ей спать не даете!

Недовольный старший слуга ушел, за ним удалились женщины. Замаскированная красотка уходя мстительно опрокинула кубок с вином, который по обычаю был предложен старшему слуге, прямо на новую красивую скатерть. Киссандар злобно зашипела ей в след.

— Кто эта женщина, — спросила Эллина, выглядывая из спальни.

— Аларисса, — недовольно фыркнула служанка, посыпая пятно солью, — фаворитка господина. Эта злобная крыса хотела получить покои на четвертом этаже, да только зря губы раскатала.

— Очень красивые покои? — равнодушно подняла брови линдийка.

— Никто не знает какие, но балконы, окна и двери очень красивые. Говорят это комнаты для жены господина.

— У повелителя гор есть жена? — удивилась девушка, удобно устраиваясь на диванчике.

— Нет, — замотала головой Киса, — и не было никогда, но в те покои самые большие сундуки уносят, из тех, что купцы дарят.

— Так может там просто сокровищница? — предположила линдийка, принимаясь разбирать свои волосы.

— Сокровищница в покоях у господина, — отмахнулась девчонка, подавая госпоже поднос с подарками.

Эллина велела проветрить и отгладить ткань, мед убрать в шкафчик для хранения орехов и сладостей, а шпильки взяла в руки и задумчиво покрутила, рассматривая резьбу.

Ткань и мед были традиционными линдийскими дарам невесте, а вот шпильки? Что повелитель гор хотел ими сказать? Четырнадцать плоских палочек из темного красноватого дерева. В головки вставлены мелкие рубины или гранаты. Такое украшение совсем не идет к ее белым волосам и светлым глазам. А вот темноволосой «служанке» очень даже.

Неужели фаворитка подменила подарок? Или… поднеся дерево к носу, линдийка вздрогнула — кончик шпильки отчетливо пах миндалем.

— Киссандра, — Эллина решительно завернула «подарок» в кусок ткани, — отнеси эти шпильки госпоже Алариссе с моими наилучшими пожеланиями. А когда она развернет подарок, убегай.

Служанка хихикнула и взяв «гостинец» отправилась выполнять поручение.

После обеда Эллину снова пригласили в покои господина. По его строгому указу она явилась в линдийском платье, без краски, но с аккуратно уложенными волосами. Утром девушка обнаружила на бриллиантовом браслете, созданном повелителем гор еще один завиток. Он не прорывался за минуту с болью через плоть и кровь, а медленно вырос за ночь, почти не доставляя неудобства.

Повелитель встретил ее у двери. Настраиваясь на мужчину Эллина ощущала его нетерпение, но ее радовало отсутствие гнева и раздражения. Первым делом он взял ее руку и осмотрел острые кончики кристаллов:

— Красиво, — низким тягучим голосом сказал он и кончиком пальца добавил еще одну линию.

Девушка ощутила болезненную пульсацию в запястье, но камни не появились.

— Тебя учили танцевать? Петь? — поинтересовался повелитель, возвращаясь в свое кресло.

— Да господин. Меня учили исполнять храмовые гимны и танцы весны.

— Покажи мне свой любимый танец! — приказал повелитель.

— Нужна музыка, — заикнулась было девушка, но мужчина отмахнулся:

— Напой сама!

Послушно подняв руки вверх, Эллина хлопнула в ладоши, задавая темп и запела гимн начала весны.

— Теплого солнца лучи
Землю согрели.
Вновь зажурчали ручьи,
Зазвенели капели…

Следуя мелодии, она закружилась на месте, распахнув руки, позволяя одеянию красиво облечь ее фигуру. Потом начала двигаться плавно как вода, отбивая ритм ногами. Господин молча смотрел на нее, пока она не опустилась на пол, завершая танец. Тогда он жестом подозвал к себе:

— Ты хорошо танцуешь и поешь, но женщина приходит к мужчине не за этим.

Одним движением он притянул девушку ближе и начал гладить и сжимать сквозь тонкую ткань одеяния. Молча закусив губы Эллина стояла точно статуя под сминающими полотно и ее плоть пальцами. Как- то раз ей удалось увидеть, как отец точно так же тискал свою любовницу. Женщина смеялась, закидывала руки на шею «белого господина» и казалась очень счастливой. Эллина же ощущала лишь стеснение и жгучий стыд — ее приравняли к темнокожим любовницам! Мать прокляла бы ее, если бы узнала!