Холодные мечты

– Ты! – взревел продавец-директор, внезапно вспомнивший о существовании ободранной девчонки. – Проваливай отсюда!

– Но почему? – Последовало еще несколько лихорадочных вздохов, и затем она повторила, – почему?

У Доминики появилось ощущение, что она тонет прямо здесь, погружается обратно в беспросветную жизнь, их которой казалось, только-только удалось найти выход. Она уставилась на розовую лысину своего очередного несостоявшегося работодателя.

– Проваливай!

– Я же свидетель ограбления, – в отчаянии пискнула Доминика, все еще надеясь выплыть. – Да-да, точно! Я же свидетель. Давайте полицию вызывать. Я запомнила, как выглядели преступники. Я могу дать показания. Их поймают, вам вернут все награбленное. Я буду у вас работать.

Он с грохотом отшвырнул кресло. Доминика отскочила в сторону.

– Какая еще полиция! – взвыл продавец-директор, разводя руки и затем снова роняя их со слабым хлопком. – Вот откуда берутся все неприятности, от человеческой глупости. Тебя не взяли на работу, а ты сразу хочешь вызвать полицию.

– Но ведь вас ограбили, – неуверенно пробормотала Доминика. – Значит, надо вызвать полицию…

– Какое еще ограбление? – изумился он. – Не было никакого ограбления. Ничего не было. Ничего не пропало. Никто сюда не приходил. И не стоит выдумывать всякие небылицы…

– Бандиты, – пролепетала Доминика и подняла глаза на висевшую в углу под потолком камеру.

– И камера зафиксировала, что тут никого не было кроме тебя. Так что нечего тут надумывать про какие-то ограбления. Ты непригодна для работы в моем магазине, ты не прошла собеседование. Проваливай! Вон!

Продавец-директор не только двигался с грацией бегемота, но и столь же изящно пытался делать внушение. Он неловко подбирал слова и пыхтел. Впрочем, если бы перед ним находился кто-то более значимый, а недавний инцидент настолько не выбил бы его из колеи, то возможно и речь его была бы более красочной.

– Погодите! – Доминика уцепилась ногтями в прилавок.

– Прочь! Прочь, чтобы я тебя тут больше не видел! – Он направился к ней, в его глазах сверкало безумие. В какой-то момент Доминика решила, что он собирается ее убить. Он надвигался, опустив голову, свесив длинные мясистые руки, которые болтались, как маятники. – Ты, вон, витрину мне разбила. Прочь отсюда, пока я тебя еще платить за нее не заставил.

И Доминика поняла, что не будет ничего позорного, если она немедленно покинет еще одно несостоявшееся место работы.

Глава 2 Выбор без выбора

Прошло два дня.

Два дня, в течение которых произошли события, чьи отголоски должны были отразиться на судьбе Доминики самым невероятным образом.

Два дня, в течение которых Доминика пребывая в счастливом неведении, продолжала бегать по собеседованиям, разумеется, безуспешно.

Два дня, в течение которых, мать Доминики успела заложить в ломбарде золотое кольцо – воспоминание об отце Доминики, и затопить соседей, пытаясь починить стиральную машину. Ту самую машину с оторванной боковой стенкой, которую когда-то принес с помойки ее муж. «И здесь-то он мне подгадил!» недовольно просипела она, вычерпывая воду. В отличие от многих других высказываний, это не было лишено основания. Муж, оставивший ее вместе с дочкой тринадцать лет назад, проявил немало артистичности в этом поступке. Он объявил себя больным, вызвал скорую, собрался, а уже из приемного покоя местной больницы, исчез, растворился где-то на просторах России. Собранные вещи, документы и последние семейные деньги, должно быть, помогли ему где-то там начать новую жизнь. Вместо себя он оставил несколько долгов, порванные тапочки, стиральную машину и еще дочку. Т.е. все оставленное им, кроме тапочек, приносило только убытки.

– На работу потащусь, – зевнула мать, щелчком включив чайник, металлический корпус которого насчитывал несколько видов коррозии. – Чтоб ей неладно было.

На вырученные за кольцо деньги мать со своими подругами полночи произносили тосты и жаловались на жестокую жизнь, вспоминая негодного мужа, повышение цен за квартплату и какого-то сантехника Макарыча. И теперь, даже под яркими лучами утреннего солнца кухня выглядела угнетающе: горы грязной посуду соседствовали с обрывками упаковок от замороженной еды. Дивный запах чего-то преющего доносился из мусорного ведра и успешно дополнял картину.

– А, я еще на пару собеседований, – отчаянно зевнула Доминика, через стенку она слышала все ночные крики и оттого полночи не могла заснуть. – Может, меня возьмут на авиа завод, ну который самолеты делает. Он тут всего в двух километрах. Я могу смогу ходить пешком на работу и еще кучу денег сэкономлю.

– Куда тебе! – рассмеялась мать. – Ишь ты, самолеты она делать будет.

– Там было бы здорово. Зарплата должна быть хорошей, и я быстро смогу скопить… – Доминика резко умолкла, упоминать про институт не стоило. – Скопить на кроссовки, – успешно закончила она, тем более, что ее кроссовки находились в весьма печальном состоянии.

– Не смеши, – мать пригладила сожженные краской волосы. – Проживешь свой век без излишеств. Деньги в хозяйство нужны.