Холодные мечты

– Хитрый враг, ох хитрющий он. И вот, когда Цвет Империи вянуть начал, а ото всюду слухи пошли, про его скорое освобождение, да армия разрастаться начала, вот тогда и понял я, что пришла пора действовать. Сумел я извернуться, да выйти на людей генеральских приспешников, сказал я им, что вот тоже хочу с Империей сражаться. Так они меня к себе и приняли. На коловертыша никто дурно не помыслит, принято нас простыми да бесхитростными считать.

– Так ты двойной агент получается? – спросила Доминика, не зная плакать или смеяться. То, что ей сейчас рассказывал Собит напоминало нелепую сказку.

– Эвон как оно все сложилось, – согласился Собит. – Некому окромя меня Империю-матушку спасать.

– От чего спасать-то?

– От армии генеральской, да от него самого. Ты чем слушала?! Освободится он из плена, и беда тогда. Он столько всего про Империю знает, что нанесет удар силы немереной и рухнет Империя, ничего не останется. Все труды Феоктиста будут разрушены, исчезнет граница, хлынут сюда всякие отщепенцы из других миров. Ничего тут не останется. Весь мир на молекулы разберут.

– С чего ты взял, что он из плена освободится? – спросила Доминика. Уж если верить в рассказ Собита, то это самое освобождение было в нем слабым звеном.

– Все приметы на то указывают, да вот не верит никто в приметы. Я уж и Макеюшке про них рассказывал, да отмахнулся он от меня. Ты-то мне поверь, пособи в моем деле, не дай Империи погибнуть.

– Пособлю, – пробормотала Доминика.

– Ой, оборотниха! – мяукнул Собит. – Собираться пора.

Или очередное шоу на сцене закончилось, или просто музыка стихла, когда в зал вошла Лиана. Это заведение было не для таких женщин, не для дорогих и элегантных. Даже в приглушенном свете было заметно, что ее костюм стоит чуть ли не столько же, сколько владельцам удается выручить за год.

Собит счел этот момент весьма удобным для того, чтобы исчезнуть.

Официанты замерли в разных уголках зала, а один из них, самый догадливый кинулся к Лиане, чтобы принять пальто и отвести к лучшему столику, но она величественным жестом отклонила его. Доминика даже почувствовала легкую зависть, ей столько внимания не уделили, ее появление вообще прошло незамеченным.

Когда Лиана направилась по залу, то за ее движениями следили и официанты, и гости, и выступающие на сцене танцоры. Ей была присуща невероятная грация, она передвигалась с абсолютной уверенностью в себе.

– Доминика, я рада тебя видеть, – какая-то недоговоренность чувствовалась в ее тоне. Ее слова не соответствовали жестам и мимике.

– Здравствуйте, – пробормотала Доминика, смущенно оглядела стол с нетронутой едой и смутилась еще больше, будто бы ее заметили за каким-то нехорошим делом. – Я тут зашла, посидеть немножко, я это не ела.

Все взгляды были устремлены на них, что чрезвычайно нервировало.

– Это очень мило. Нам пора уходить, – Лиана открыла сумочку из крокодиловой кожи, и, даже не посмотрев, кинула на стол несколько ассигнаций. – Машина ждет у входа.

– Да, спасибо, – растерянно пробормотала Доминика, про себя на все лады костеря Анжелу. Ведь обещала же помочь, обещала приехать. Впрочем, у нее могло не получиться, покинуть резиденцию. – Идемте.

В каком-то там «Швыбли Бум» Лиана не скажет ни слова, все разговоры будут в машине, или в Империи. Чувствуя себя провинившейся школьницей, и даже до конца не понимая в чем ее вина, Доминика двинулась к выходу.

Кстати, насчет машины она ошиблась, Лиана не поехала с ней, лишь сказала:

– Подойди ко мне сегодня вечером, в девять часов, – и ушла прочь.

Лишь смутно представляя, где находятся в резиденции комнаты Лианы, Доминика села в машину. Похоже, что и вечер обещал быть нескучным.

Глава 18 Приглашение

Доминика наслаждалась этой поездкой, она смогла продолжить рассматривать город, город тысячи огней, именно таким он стал с наступлением темноты. Светились фонари, рекламные вывески, витрины, окна домов. Свет и тьма соперничали друг с другом, и побеждал свет, электрический свет, казалось, в этом городе ночь никогда не осмелится вступить в свои права, что-то светящееся и мерцающее не пропустит ее. Доминика отмечала величественные здания, фонтаны, парки, и поражалась, как могла жить здесь уже несколько месяцев, но не видеть этой красоты. Несколько месяцев какой-то обособленной жизни, отгороженной от улиц, площадей, мостовых и прохожих.