Холодные мечты

– Я тоже, – ответила ей Доминика, понимая, что у нее волнение несколько другого рода. Отчего-то эти вполне дружелюбные помещения, казались ей зловещими, она и сама не могла объяснить своих чувств. «Наверное, все дело в чувстве вины», решила Доминика, «вине перед Империей и Афанасием Афанасьевичем».

– Крутой клуб, – добавил Савелий, который еще никогда не бывал в клубах, если не считать деревянного сарая, куда он периодически ходил на танцы еще до знакомства с Империей. В этот вечер его представления о клубах значительно изменилось. – Вообще, крутяк.

Мимо пронеслись рабочие, тащившие за собой тележку с проводами.

– Может, он нас встретит! – выразила надежду Анжела, внимательно приглядываясь ко всем, идущим на встречу, но тут же сама себя исправила. – Нет, не думаю, он должен готовиться. Мы подойдем к нему позже, после концерта! Поздравим с удачным выступлением.

Доминика энергично кивнула, чтобы поддержать подругу.

– Еще не поздно вернуться в резиденцию, – неожиданно произнесла она, совершенно не то, что собиралась произнести.

Анжела взглянула на нее, с выражением недоумения, граничащего с презрением.

– Нет! Мы не вернемся! Лучезар ждет нас! – по слогам произнесла она.

– Хорошо-хорошо, – ответила Доминика, сама не понимая, как это у нее вырвалась предыдущая фраза, она явно проскочила откуда-то из подсознания. Так нельзя, нужно говорить лишь обдуманные вещи, их же учили отвечать за свои слова. – Конечно, мы уже тут, глупо будет возвращаться. Наконец-то мы попадем на концерт Лучезара. Я очень рада.

– Странные вы, – пробормотал Савелий, прислушивавшийся к их разговору. – А клуб крутой!

Следуя за охранником, казалось, они преодолели несколько километров, пересекли несчетное количество коридоров, пока, наконец, не попали в зрительный зал.

– Столик номер одиннадцать зарезервирован специально для вас. Счастливого вечера, – это пожелание тоже было несбыточным.

Охранник удалился.

Несмотря на все нарастающее волнение, Доминику поразило великолепие зала. Сам воздух был пронизан запахом цветов, невольно мелькнула ассоциация: цветочный эльф – цветы. Всюду были цветы, они украшали сцену, зал, гирляндами свисали с потолка. Цветы украшали одежду гостей.

– Утонченно! – сказала Анжела. – У Лучезара все утонченно!

– Ага! Я такого еще не видал!

Приглушенный свет освещал сцену и площадку возле нее, со столиками для особо важных гостей, – все, кроме одного, одиннадцатого, уже были заняты. Дальше, за площадкой, теснились те, кто тоже являлись гостями, но не были особо важными. Но все, и сидевшие и стоявшие, а так же и те, кто лишь толпился у дверей, были неимоверно красивы. Словно этот концерт являлся каким-то ритуалом, на который не допускали неухоженных, плохо одетых людей. Мужчины были в стильных брюках, рубашках, майках. Девушки – в туфлях на высоких каблуках, и платьях, украшенных цветами. Почему-то не было ни одной девушки в джинсах, тут существовал негласный дресс-код – цветы, платье и шпильки.

Пока они шли к столику, Доминика прислушивалась к шелесту своего платья, и у нее впервые мелькнула мысль, что, пожалуй, они правильно поступили, что поехали сюда. Что этот чудесный зал, и восторженные взгляды, устремленные на них, она запомнит навсегда. Нет ничего удивительного, что находясь в сильном эмоциональном возбуждении, она не почувствовала, что ее сумочка вновь стала весить меньше, столько же сколько и раньше, когда она лишь заполнила ее всем необходимым для сегодняшнего вечера. Да и молния потом оказалась раскрытой, впрочем, и это тоже осталось без должного внимания.

Они уселись на свои места. Тот час же к ним подскочил официант, убрал табличку «Зарезервировано», разлил шампанское по фужерам, и, сказав, что в любой момент готов к услугам, удалился.

– Хорошо, что танцевать не надо, – неожиданно заявил Савелий. – А то я не умею.

– Надо будет научиться, – мягко, и как-то очень по-взрослому заметила Анжела. – Мы должны хорошо танцевать. Нас ждет много балов и вечеринок.

– Пытался уже, но я того, ногу девчонке сломал, наступил на нее. Она обиделась. – Савелий умолк, погрузившись в печальные воспоминания о том, что обиделась не только девочка, но так же и ее брат с отцом и дядей. Их обида трансформировалась в ружье, стреляющее солью. – Надо будет научиться. Это, обязательно надо.

От одного из соседних столиков повеяло запахом яблок. Прежде они нравилась Доминике, но после этого вечера отношение к ним изменилось, на какое-то время она перестала выносить даже их запах, не говоря уже и о вкусе, столь ярко они служили напоминанием всего произошедшего тогда. Для нее они стали ассоциироваться с ложью, страхом и предательством. Но это случилось позже, а пока она просто вдыхала запах яблок вкупе с сотней других запахов. Пока она наслаждалась краткими минутами счастья. Пока она не знала о том, что должно было произойти.

Анжела, горящими от восторга глазами разглядывала зал, наслаждалась вниманием остальных гостей, но чаще всего, она переводила взгляд на пока еще пустующую сцену, где скоро должен был появиться Лучезар. Бриллиантовый Лучезар!