Холодные рассветы

«Господи, как я сюда вообще попала?» – она огляделась по сторонам, осознавая сложившуюся ситуацию, съела тарталетку, сделала ещё один глоток вина, снова устремив взор на Владислава.

Он что-то ответил своему собеседнику, а после повернулся в её сторону. Двенадцать секунд – ровно столько раз пробил её ровный пульс в висках. Неотрывный взгляд глаза в глаза. Лёгкий холодок и одновременно с тем обжигающая лихорадка пронеслись по её телу.

Мужчина сказал два слова своим друзьям и направился уверенными шагами к ней. Из мощной звуковой установки доносилась какая-то классическая композиция, что уже подходила к концу.

– Ты как тут? – заботливо взяв из её рук бокал с вином, поинтересовался он.

– Никак, – призналась она.

– Не хочешь потанцевать? – предложил он.

Она посмотрела вокруг, видя как несколько пар двигались в спокойном темпе вальса.

– Под это? Я не умею, – виновато опустила она взгляд.

– Не под это, – успокоил он. – Я сам лично составлял плейлист. Следующая песня из фильма «Призрак оперы». Ты смотрела его?

– Да, – подтвердила она.

Он слегка подался вперёд, наклонившись к её уху.

– Тогда просто доверься мне, – сладко прошептал он, одновременно поставив за её спиной на стол полупустой бокал.

Музыка умолкла, наступила полная тишина.

Он медленно шел к центру зала спиной, ведя и окидывая свою спутницу взглядом.

– Что за песня? – уточнила она.

– «Music of the night2», – ответил он, поставив её рядом с собой, осторожно взяв её пальцы в свою ладонь и положив вторую руку на её талию.

– Влад, что ты творишь? – прошелестел её голос, испуганный новым неопределенным для неё положением.

– Тшш, – прошептал он, – слушай музыку и подчиняйся мне – всё, что от тебя нужно.

Она замерла, пытаясь вспомнить мотив мелодии из фильма, но голос певца, а точнее актёра, который исполнял эту песню, дал ответ на все её вопросы.

По залу разлился бархатный, усыпляющий, дурманящий баритон, а сильные руки направили её тело в нужном движении. Ноты проникали прямо в её сердце, заставляя отдаваться во власть своего партнёра. Это был не вальс, поддающийся счёту на «раз, два, три», это был танец, который нужно чувствовать только душой, а не разучивать наизусть. Кожа покрывалась мурашками от пронизывающего мотива, а веки томно закрывали глаза, давая свободу безграничной фантазии её сознания.

Вокруг стояла толпа, искрившаяся изумлением лиц светских особ: дамы нервно попивали вино, осознавая свою нынешнюю непригодность, а мужчины в восхищении наблюдали за порханием этой юной бабочки, которую привёз с собой Никольский.

Мелодия угасала, позволяя участникам танца услышать среди полной тишины бешеный стук двух сердец.

– Спасибо тебе, – прошептала Лена, всё ещё находясь во власти этой магии, когда Влад, не отпуская её из своих объятий, наклонил свою голову так, что они соприкоснулись лбами.

– Это я должен благодарить тебя за это, – отозвался он, переведя дыхание.

– Только, давай поедем отсюда. Мне здесь не нравится, – предложила она, в ответ на что он согласно улыбнулся.

Через несколько секунд зазвучало танго «Una Gabenza», но они уже ушли из центра, уступив место другим парам.

– Неплохо, неплохо… – заметил Головицкий, подойдя к ним.

– Борис, извини, мы покинем вас минут через пятнадцать, – прощался с другом Влад.

– Я сейчас приду, – предупредила его Лена, отправившись в дамскую комнату.

Она подошла к зеркалу, что висело над раковинами. Щеки её пылали то ли от стеснения, то ли от духоты. Она смочила кончики пальцев в ледяной воде и приложила к вискам.

Дверь распахнулась и в паре метрах от нее показались две девушки лет двадцати двух. Они бросили на неё равнодушный взгляд, и одна из них достала из своей сумочки небольшой пакетик с белым порошком.

– Этот хоть не такой, как в прошлый раз? – спросила другая.

– Нет. Нормальный. Ну что? Здесь?

– Да, сыпь прямо сюда.

Первая надорвала упаковку, аккуратно наклонила её над столешницей, в которой располагались углублённые раковины, высыпала дорожкой содержимое. Вторая наклонилась, зажав нос с одной стороны пальцами и втянула в себя воздух вместе с наркотиком.

– Ух, отлично! – слегка передернувшись, заметила она, а та, что принесла сюда порошок, последовала примеру своей подруги.

Лена наблюдала за всем этим действием лишь в отражение зеркала, стараясь не столь пристально следить за действиями девушек.

– Ну всё? Пошли? – бодро проговорила одна из них, а через пару секунд они обе покинули туалет.

– Офигеть, – не двигаясь с места, произнесла Лена, а после вышла в зал в поисках Влада.

Он был недалеко, говорил с каким-то мужчиной. Она бесцеремонно подошла к нему, дернула за рукав, улыбнулась его собеседнику и с неуёмный требованием во взгляде, посмотрела на Никольского.

– Ладно, мы поедем, – сказал он своему знакомому, – до встречи.

Охранники подали им верхнюю одежду, она затащила его в лифт, прижалась к стенке, положив свою ладонь к себе на лоб.

– Что случилось? – беспокоился он.

– Я не могу больше находиться в этом обществе! Я никогда не встречала такой концентрации мерзости в одном месте. Увези меня отсюда, пожалуйста, – заплакала она, сползая вниз.