Холодные сердца

Задумка была проста и гениальна. Пристав появляется один, как будто бы прохаживается в солнечный денек. Вызывает хозяина к забору. Чтобы тот ничего не заподозрил, он будет весел и шутлив. Как только убийца выберется из дома, где может оказать сопротивление, городовые выскакивают из засады и крутят его. Засаду пристав приказал устроить в кустах, которые росли по обеим сторонам улицы. Если случится что-то непредвиденное, – например, на помощь злодею выскочит армия оборотней, или у него вырастут крылья и он попытается улететь от правосудия, открывать огонь на поражение. Пристав особо отметил, что стрелять прицельно, а не так, чтобы пугнуть. Тут церемониться нечего. Главного преступника девятнадцатого столетия берут.

Отряхнув мундир от налипших травинок, Недельский поправил фуражку и принял самый беззаботный вид. Подождав, пока городовые перебежали улицу и залегли за кустами, он двинулся к калитке. Калитка была заперта. Осторожничает, злодей.

Он прочистил горло и позвал хозяев.

Преступник не заставил себя ждать. На пороге появился полноватый невысокий господин, с гладко зачесанными волосами и пышными бакенбардами. Одет он был в белую рубаху с закатанными до локтей рукавами и яркую жилетку. Господин уставился на пристава так, словно к нему пожаловала сама английская королева.

– Та? – сказал он с мягким акцентом англичанина, давно осевшего в России, но так и не овладевшего языком аборигенов в совершенстве. В это краткое «да» отставной инженер сумел вложить много смысла: что в гости приходить без приглашения джентльмену не полагается, что он не желал бы видеть полицейского в своем доме даже в качестве гостя и, наконец, что он никогда не причислял Недельского к джентльменам.

– Господин Джойс, можно вас на минуточку?

– Што ви хотите?

– Неудобно на всю улицу кричать, выйдите к заборчику.

– Йа занят. У меня много тел…

Пристав понял: злодей насторожился. Надо сбить его с толку.

– Много времени не отниму! – закричал он дружелюбно. – У меня для вас приятное известие.

Инженер нахмурился, явно не желая тратить драгоценное время на полицию. Но пристав так дружелюбно улыбался, что он поддался. Но, подойдя к калитке, он не счел нужным ее открыть.

– Йа вас слюшаю.

Пристав любезно отдал честь.

– Как-то неудобно через забор общаться, господин Джойс. Не изволите ли выйти? Это отнимет у вас не больше минуточки.

Джойс поморщился, но калитку открыл и оказался на улице.

– Я жду, в чем тело, – сказал он, в упор рассматривая пристава.

В ту же секунду на плечи ему прыгнуло трое городовых. Инженера повалили лицом на землю и стали выкручивать ему руки. Сделать это оказалось не так просто: пожилой господин проявил недюжую силу и сопротивлялся отчаянно. Что стало еще одним доказательством его вины. На подмогу прибежали еще трое, и только тогда злодея утихомирили.

Пристав еле сдерживал ликование победы.

– Господин Джеймс Иванович Джойс, – торжественно произнес он. – Вы арестованы по обвинению в убийстве. Рекомендую признаться и предоставить улики. Это смягчит вашу участь.

Лицо отставного инженера побагровело.

– Ви с ума ушли! Это пройсвол! Бессаконие! Ви расплатитесь!

– О! Угрозы! – обрадовался пристав. – Ну, тащите его в дом. Там разберемся.

Джойс сопротивлялся, упирался ногами, рвался изо всех сил и щелкал зубами, будто укусить хотел. Даже городовые поверили, что преступник настоящий, а пристав на этот раз – молодец. Наконец эта возня Макарову надоела, и он легонько ткнул задержанного кулаком под дых. Дикий зверь охнул и обмяк. Его понесли под руки, хотя весил он пудов[7] восемь, не меньше.

Победа осталась за приставом. Попав в дом, обставленный антикварной мебелью, он произвел молниеносный обыск. И нашел! На журнальном столике лежали годовые подшивки «Times» как раз десятилетней давности, за 1888 год. Сафьяновые корешки потерты, значит, ими часто пользовались. Но самое поразительное: из стопки торчали закладки. Пристав открыл первую и чуть не запрыгал от радости: заложена на сообщении о втором убийстве Джека Потрошителя. Стоило проверить остальные, как гениальная догадка подтвердилась: тихий инженер изучал историю знаменитого убийцы. А может быть, он сам и был Потрошителем?

Сергей Николаевич едва не задохнулся от восторга. Нельзя спешить, надо аккуратно. Предъявив несомненную улику, он потребовал объяснений. Джойс уже растратил большую часть своей мощи, сипел и тяжело дышал. Он не пожелал отвечать мерзкому полицейскому, пригрозив, что будет иметь разговор лично с его начальством. Видя запирательство, пристав продолжил сбор улик. Они оказались рядом. Стоило расстегнуть жилетку инженера, как на белой сорочке открылись бурые пятна.

– Следы крови! – провозгласил пристав. – Это как объясните, господин Джойс?

– O, my God! – крикнул инженер. – Йа ресал курицу, несчастный идиот!

– Ах курицу? Ну конечно. Ты попался, Джек Невидимка! Или, быть может, легендарный Джек Потрошитель? Хорошо спрятался! Но мы тебя нашли! Тащи его, ребята!

Приказ исполнили с трудом. Инженер Джойс сопротивлялся, изрыгая проклятия, до самого участка.