Холодные шесть тысяч

— Он в нее влюблен. Я не хочу, чтобы у него были неприятности.

Карлос подмигнул:

— А я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Нам с тобой есть что вспомнить — как и с Уордом. Кое-кому бы не понравилось то, что ты прижал Дэнни Б., но только не мне.

Пит улыбнулся:

— Я же сам признался. Позвонил тебе.

— Верно. Ты сделал ошибку и решил перестраховаться.

— Я просто не хочу…

— Нет-нет. Они друг другу подходят. Я Арден знаю, она не соврет. Она утверждает, что Уорд ничего не замышляет, и я ей верю. Я всегда подозревал, что он крадет деньги у Хьюза, но Арден говорит, что это не так.

Пит рыгнул и украдкой расстегнул пояс — креольская кухня брала свое.

— Говори, чего бы тебе не хотелось. И хватит об этом.

Карлос тоже рыгнул и тоже расстегнул пояс — креольская кухня брала свое.

— Не рассказывай этого Уорду. Не заставляй меня сердиться.

Карлос явно сказал правду. Явно не всю.

Мимо скользнул официант. Пит отказался от неизменного бренди.

Карлос рыгнул:

— Что у тебя там за «идеи»?

Пит отодвинул тарелки и разложил на столике карту. Карта заняла весь столик.

— Вылазки на катере — лишняя трата человекочасов. Много снаряжения не возьмешь. Я хочу переоборудовать и покрасить в защитные цвета судно Брювика и мотаться на нем из Бон-Секора. Хочу брать на борт побольше оружия и устраивать вылазки устрашения.

Карлос принялся рассматривать карту. Закурил сигару — упавший пепел прожег на месте Кубы большую дыру.

81. (Лас-Вегас, 7 августа 1965 года)

Лайл Холли — уменьшенная копия своего брата. Синий Кролик усох до Белого. Типичный уроженец Индианы — крикун и жулик.

Они встретились в баре отеля-казино. Устроились на веранде. Лайл не стеснялся в выражениях, говорил громко и хрипло — полдень, а он уже успел нализаться.

Лайл говорил:

— Я скоро шизиком стану: работаю и на Кинга, и на мистера Гувера. То я агент операции «Черный кролик», а в следующую секунду — борец за избирательные права. Дуайт твердит, что я совсем разболтался.

Литтел прихлебывал кофе. И чувствовал запах Лайлова виски.

— Это мистер Гувер тебя подослал — шпионить за мной?

Лайл хлопнул себя по коленям:

— Нет, это предложил Дуайт. Он знал, что я еду в Вегас, так почему не…

— Ничего не хочешь от меня услышать?

— Черт, нет. Я скажу Дуайту, что Уорд, которого я видел, — практически тот же самый, каким я знал его в Чикаго. Правда, превратился в полного шизика, как и я, — и по тем же самым причинам.

Мимо прошел Сэмми Дэвис-младший. Лайл злобно посмотрел ему вслед.

— Глянь на него. Страшный, одноглазый, цветной еврей. Говорят, его очень любят белые бабы.

Литтел улыбнулся. Лайл помахал Сэмми. Тот помахал в ответ.

Лайл прихлебывал «Джонни Уокера».

— Марти тут толкал речь, в Нью-Йорке. Перед аудиторией богатеньких либеральных евреев. Он начал ругать войну во Вьетнаме и крепко взбудоражил этих жидков словами вроде «геноцид». Словом, стал высказываться смелее, чем полагается борцу за гражданские права, и куснул руку, которая его кормит.

Пит был в Лаосе. Уэйн — в Сайгоне. Война укрыла их там. Он позвонил Карлосу. Тот говорил с Питом и сказал, что они разработали кое-какой план касательно Кубы.

Литтел попросил отставки. Карлос согласился. И подтвердил слова Сэма про выборы шестьдесят восьмого.

Лайл прихлебывал виски. Мимо прошел Питер Лоуфорд[139]. Лайл взглянул на него.

— Он поставлял баб Джеку Кеннеди. Собрат по оружию, так сказать, потому что это я поставляю Марти белых баб, а иногда и мальчиков для Бейярда Растина. У мистера Гувера есть фотография Бейярда с членом во рту. Он прислал копию президенту Джонсону.

Литтел улыбнулся. Лайл помахал официантке — бокал быстро наполнился.

— Дуайт сказал, что ту церковь взорвали с помощью С-4 — пластичной взрывчатки. А Бейярд — что и вправду был взрыв газа. Я сразу же подумал, что это ему мог сказать только ты.

Литтел отхлебнул кофе:

— Так и есть.

Лайл глотнул виски.

— Кролик-Крестоносец — белый человек. Так и передам Дуайту.

Литтел улыбнулся. Лайл широко ухмыльнулся и достал чековую книжку.

— Хочу попытать счастья. Слушай, сможешь обналичить мне чек и разменять на фишки?

— Сколько?

— Две штуки.

Литтел улыбнулся:

— Напиши на чеке «Номер 108» и мою фамилию. Скажешь кассиру, что я постоянно проживаю в отеле.

Лайл улыбнулся и выписал чек. Лайл встал и пошел, сильно пошатываясь.

Литтел наблюдал за ним.

Лайл покачивался, не прекращая глотать виски. Кое-как доплелся до будочки кассира. Сунул в окошко чек и получил фишки. Затем побрел к рулетке и сделал ставку. Красные фишки — по сто долларов — две тысячи.

Крупье поклонился ему и крутанул рулетку. Колесо завертелось и остановилось. Крупье сгреб лопаточкой фишки.

Лайл хлопнул себя по лбу и зашевелил губами. Литтел, не спускавший с него глаз, разобрал по губам слова — матерное ругательство.

У Лайла мог быть тайник. Его содержимое может быть сокрушительным компроматом — и даже попахивать судебным разбирательством. Оно может раскрыть преступный характер операции «Черный кролик».

Лайл оглянулся и увидел Литтела. Лайл помахал чековой книжкой. Литтел помахал в ответ и кивнул.