Холодные шесть тысяч

47. (Лас-Вегас, 14 июля 1964 года)

Он считал, что гольф — скучное занятие. Но Уэйн-старший настаивал: мол, я приглашаю.

Литтел устроился у столика с напитками. Чтобы укрыться от вегасской жары. Которая парила. И выжигала все вокруг.

Некоторые лунки были совсем близко. Литтел наблюдал, как играет чета Тедроу на восьмой лунке. Дженис ловко разделывалась с Уэйном-старшим. Дженис сделала пар, а потом берди[90]. И показала муженьку средний палец. И снова послала в лунку крученый мяч.

Двигалась она легко и грациозно. И выставляла напоказ седую прядку. Движения ее были изящны, как у Джейн.

Де-Кальб напугал его. И научил.

Ты поощрял ложь Джейн. Сам пытался определить, что правда, а что нет. Сам поощрял эту игру в ложь. Так что сам виноват.

Она стала лгать не по правилам. Перестала приукрашивать. Присвоила себе чужие воспоминания. Позаимствовала чужое прошлое.

Она лгала. И приукрашивала. И зашифровывала. Он знал ее исключительно через шифр. И раз их не связывала честность — он стал использовать ее таланты. Она помогала ему умасливать Говарда Хьюза.

Чета Тедроу переместилась на девятую лунку. Дженис и тут сделала берди. Уэйну-старшему же удался только боги[91]. Дженис направилась к десятой лунке. Там ее ждал кэдди[92]. Уэйн-старший помахал Литтелу. И подкатил к нему на каре. Тент автомобильчика создавал приятную тень.

Литтел нырнул под тент. Уэйн-старший улыбнулся:

— А вы играете?

— Нет. Никогда не увлекался спортом.

— Гольф больше похож на деловую активность. Это интереснее, чем общение с мистером Хьюзом…

— Мне бы хотелось нанять кое-кого из ваших людей. Сейчас — курьерами, а потом, когда мистер Хьюз сюда переберется, и в казино пристрою.

Уэйн-старший повертел клюшку:

— «Курьер» звучит как эвфемизм. Вы намекаете на безопасные перевозки?

— В некотором роде — да. Ваши люди будут летать в разные города чартерными рейсами авиакомпании Хьюза.

— Из Маккаррана?[93]

— Я рассчитывал отправлять их из Неллис.

— Для большей безопасности?

— Именно. У вас наверняка есть знакомые в тамошнем руководстве, и с моей стороны было бы крайне недальновидно не попытаться этим воспользоваться.

Какой-то кэдди крикнул: «Эй!» В бок кара со стуком влетел мячик.

Уэйн-старший поморщился.

— У меня есть знакомые в тамошней продовольственной службе и в снабжении. Мы близко общаемся с генералом Кинманом.

— Вы можете назвать его коллегой?

— Коллегой и посредником, скажем так. Он сказал мне, что во Вьетнаме скоро будет жарко, а уж кто-кто, а он знает.

Литтел улыбнулся:

— Впечатляет.

Уэйн-старший снова повертел клюшкой:

— Еще бы. В следующем месяце планируется крупная операция с участием военного флота — Линдон Джонсон рассчитывает, что она поможет ему в эскалации военного конфликта. Мистера Хьюза должно впечатлить, что я знаком со столь осведомленными людьми.

Литтел сказал:

— Несомненно, его это впечатлит.

— Еще бы.

— Вы подумали над моим пре…

— Что именно будут перевозить курьеры?

— Этого я вам сказать не могу.

— Мои люди сами мне расскажут.

— Это будет их решение.

— Выходит, мы говорим об отчетности.

Тент затрепетал под порывами ветра. Литтел моргнул. Ему ударило в глаза солнце.

— Ваши люди будут получать по десять процентов от стоимости каждой партии перевозимого товара. Собственную долю прикидывайте сами.

Мо согласился на пятнадцать. Значит, лично он сможет прикарманить пять процентов и платить с них собственную десятину.

Уэйн-старший подхватил мячик для гольфа. Пожевал ти[94].

Навар.

И он об этом знает. Но не скажет. Чтобы остаться чистеньким. И подставить своих.

Дженис между тем направилась к одиннадцатой лунке. В прическе ее так и сверкала седая прядь. Она положила мяч. Приготовилась. И вдарила по мячу. Который угодил прямо по кару.

Литтел поморщился. Дженис засмеялась и помахала рукой.

48. (Лас-Вегас, 15 июля 1964 года)

В «Двойке» было пусто.

Дилеры зевали. Бармен зевал. По залу бродили дворняги. Плевать им было на жару. Они уплетали коктейльные орешки. Их гладили, с ними обнимались.

Уэйн присел у барной стойки. Поцеловался с лабрадором-полукровкой. По внутренней связи раздалось: «Уэйн Тедроу. Подойдите к пит-боссу, пожалуйста».

Уэйн поплелся в вышеозначенном направлении. Лабрадор потрусил следом. Пит-босс зевал. Лабрадор, задрав лапу, оросил плевательницу.

— Помнишь того цветного? Ну, дней десять — двенадцать назад?

— Помню.

— Еще бы ты не помнил, ты ему столько всего переломал.

Уэйн согнул руки в локтях:

— Это были меры предосторожности, только и всего.

— Это ты так думаешь, а вот Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения считает, что имело место неспровоцированное нападение, и они уже нашли двух свидетелей.

— Хочешь сказать, они подали в суд?

Пит-босс снова зевнул:

— Я вынужден уволить тебя, Уэйн. Они просят двадцать штук с нас и еще столько же — лично с тебя, и вдобавок намекают, что могут привлечь тебя и за остальные «подвиги».

— То, что они требуют с вас, — это ваши проблемы. Об остальном я сам позабочусь.

Уэйну-старшему история страшно понравилась. Уэйн-старший сказал: