Холодные тени

Тимофей вздохнул. Остановил очередную занудную хрень, которую слушал вместо музыки. На вкладках в телефоне выбрал поисковик, набрал латинскими буквами:

«Gabriela…»

Фамилию Габриэлы набирать не пришлось: поисковик услужливо показал ее уже в четвертой строчке. Тимофей коснулся вкладки и протянул смартфон Веронике.

Со страницы задорно улыбалась загорелая красотка, одетая в футболку и рваные джинсы, порванность которых — судя по бренду — равнялась примерно десяти прожиточным минимумам городка, в котором родилась и выросла Вероника. Переводом страницы Тимофей, как обычно, не озаботился, но цифры в переводе и не нуждались.

— Шесть миллионов подписчиков?! — ахнула Вероника. — Ни фига себе у тебя подруги.

— Шесть миллионов сто двадцать три тысячи — во-первых, — поправил Тимофей. — Во-вторых, Габриэла — не моя подруга. Мы не общались четырнадцать лет. Я не следил за ее судьбой и до недавнего времени понятия не имел, чем она занимается.

— А чем она занимается?

Тимофей кивнул на смартфон у Вероники в руках:

— Там все написано.

— Там по-английски написано.

— По-немецки.

— Неважно! Трудно ответить, что ли?

Тимофей вздохнул. Секунду поколебался — видимо, решая, отвечать Веронике или заставить ее изучать вопрос самостоятельно. Но в итоге решил, что открыть рот — предпочтительнее, чем позволить Веронике дальше копаться в его смартфоне.

— Габриэла — блогер. Ведет канал о путешествиях.

— О как. — Вероника посмотрела на Тимофея с интересом. — Популярный блогер? И что же мне это напоминает?

Тимофей поморщился:

— Если ты намекаешь на меня, то между моей работой и работой Габриэлы нет ничего общего. Формально я действительно отношусь к блогерам, но не веду свой канал самостоятельно. Я не общаюсь с подписчиками и уклоняюсь от любой публичной деятельности. Этим участком занимаетесь вы с Вованом.

— Подумаешь! — фыркнула Вероника. — Какая разница?

— Огромная. Габриэле — судя по тому, что я вижу на ее странице, — нравится быть популярной. Я же воспринимаю популярность как неизбежное зло.

Вероника пожала плечами:

— Не убедил, но ладно. А почему вы не общались четырнадцать лет?

Тимофей снова помедлил с ответом. Отозвался неохотно:

— Потому что Габриэла была моей одноклассницей. После того, как меня перевели в другую школу, точек соприкосновения у нас не осталось.

— Ну конечно, — пробормотала Вероника. — Телефон, соцсети — это ведь все для слабаков. Какие уж тут точки соприкосновения, и правда. Откуда им взяться…

Чем более явно Тимофей уклонялся от рассказа о Габриэле, тем интереснее становилось Веронике. Шутка ли: впервые за четыре года она узнала, что в Тишиной жизни был период, когда он близко общался с представительницей женского пола! И неважно, что ему тогда было… сколько, тринадцать лет? Да, около того. Совершенно неважно!

Вероника еще раз взглянула на фото Габриэлы. Приблизив его и тщательно рассмотрев, вынуждена была признать, что придраться не к чему. Никаких силиконовых губ, накладных ресниц и татуажа бровей. Стройная, ухоженная брюнетка с модной стрижкой и почти незаметным макияжем.

Девушка с ног до головы была упакована в стильные, идеально подобранные шмотки (названия брендов присутствовали там же, на странице). На заднем фоне плескалось нереально синее море. Габриэла стояла, небрежно облокотившись о борт белоснежной яхты.

Прочие фотографии на странице оказались не менее шикарными. Менялся фон — заснеженные горы, бескрайняя пустыня, буйная зелень джунглей, развалины древних городов и неоновые огни мегаполисов. Не менялась только внешность Габриэлы. Ти´шина подруга детства выглядела настолько безупречно, что Вероника невольно сжала руки в кулаки: перед отъездом до того забегалась, что не успела обновить маникюр.

— Как-то странно получается, — обронила Вероника, делая вид, что ей это вообще-то совершенно безразлично. — Вы с этой Габриэлой не общались четырнадцать лет, а потом она вдруг обратилась к твоей маме и объявила, что ей нужна твоя помощь?

Тимофей пожал плечами:

— Не вижу противоречий. То, что я не следил за судьбой Габриэлы, не означает, что она не интересовалась моей. Габриэла всегда была любопытной. И, видимо, знала, чем я занимаюсь.

— Все равно ерунда какая-то. Ты — в России, она — в Германии. Неужели ей проще вызвать тебя — с которым не виделась четырнадцать лет, — чем нанять детектива по месту жительства?

— Проще обратиться в мюнхенское сыскное агентство, — кивнул Тимофей, — безусловно.

— Но Габриэла, тем не менее, обратилась к тебе.

— Не ко мне, а к моей маме. Они, как я понял, время от времени общались.

— Ну о’кей, попросила маму вызвать тебя — неважно. Почему она так поступила? Настолько не доверяет местным службам?

— Скорее, доверяет мне.

— О. — Вероника подняла на Тимофея делано-восхищенный взгляд, поаплодировала. — Поздравляю! Твои расследования выглядят так впечатляюще…

— Думаю, новые расследования тут ни при чем.

— Новые? — удивилась Вероника.

— Скорее, Габриэла помнит о старом расследовании.

— То есть ты и раньше занимался расследованиями? А почему мне не говорил?