Холодные тени

– Не буду мешать вашей неизлишней коммуникации, – мрачно сказала она, встав из-за стола. – Ищ виль, ду хаст, ду рич су гут, – добавила, обратившись к обалдевшей Габриэле.

И пошла к выходу из ресторана, по пути чуть не столкнувшись с официантом, который нес ее суп.

9

Добравшись до гостиницы, Вероника подошла к стойке, облокотилась на нее и попросила позвонить Ксении. Судя по результату, попросила вполне сносно: девушка-администратор подняла трубку, набрала длинный номер и, сказав пару фраз, протянула трубку Веронике.

– Але, подруга, это ты? – послышался знакомый голос. – Надумала?

– Живем один раз, – отважно ответила Вероника. – Куда идти?

– Жди в лобби на первом этаже, я на такси приеду. Десять минут!

* * *

Было уже темно, когда Вероника, опираясь на руку Ксении, вышла на свежий воздух. Она едва успела отойти на два шага от парадного входа и склониться над урной – ее вырвало.

– Бли-и-ин, – прокомментировала растерянная Ксения. – Ты чего не предупредила, что тебе пить-то нельзя? Пипец… Скорую вызвать? У тебя есть туристическая страховка?

– Н-не надо, – пробормотала Вероника, которую вдруг начало знобить.

Дрожащей рукой она достала телефон, разблокировала и протянула Ксении.

– П-п-позвони Тише. Вот его номер.

– «Тише»?

– Угу.

– Это, типа, твой начальник?

Вместо ответа Веронику сотряс еще один сильнейший спазм. В желудке, судя по ощущениям, завелась ржавая бензопила. Когда получилось вновь воспринимать окружающий мир, Вероника услышала голос Ксении:

– Э-э-э… Здрасьте! Это Ксения, администратор с ресепшена «Интерконтиненталь». Я тут с Вероникой, ей фигово… Адрес? Записывайте…

Откровенно говоря, Вероника думала, что Тиша просто вызовет на нужный адрес скорую, и уже приготовилась лежать на каталке, слушая над собой немецкую речь, и воображать себя раненым бойцом, сжимающим гранату, к которому приближаются, весело болтая, гитлеровские солдаты. Однако вместо сирены скорой она услышала знакомый голос:

– Дура.

После чего знакомые руки подхватили ее и куда-то понесли, не обращая внимания на щебет встревоженной Ксении.

10

– Пей, – сказал Тимофей.

Он говорил это всю ночь. Вероника пила воду с содой, просто воду, воду для запивания активированного угля. Ходить от кровати к туалету сил не было, поэтому ее фактически носил туда и обратно Тимофей.

– Никогда больше не буду пить, – простонала Вероника, скорчившись в постели на боку.

– Пей, – скучным голосом сказал Тимофей. – Тебе нужно хорошо промыть желудок.

– Можешь не употреблять при мне таких слов, как «желудок»? – простонала Вероника.

– Постараюсь. – Шуток он не понимал, как и всегда. – Я отправил матери список блюд и продуктов, которые тебе можно употреблять. Пока мы будем у нее в гостях, ничего другого в доме не появится.

– М-мы едем к твоей м-м-маме? – Веронику трясло. Тимофей, сидя на корточках рядом с кроватью, с каменным выражением лица вытер пот у нее со лба.

– Габриэла предлагала пожить у нее. Но я счел это неприемлемым. Я не общался близко ни с ее сестрой, ни с родителями, и с ней самой не виделся много лет. Я также не в большом восторге от перспективы проживания с матерью. Но она мне, по крайней мере, родственница.

– Какие у вас трогательные отношения с мамой…

– На то есть причина.

– Рас-с-скажи?

– Долгая история.

– А я н-никуда не тороп-п-плюсь…

– Хорошо. Только если выпьешь стакан воды.

Вероника со стоном приподнялась на локте и взяла стакан.

11

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД

Мама Тимофея принадлежала к той породе людей, которые в любой ситуации, как бы хорошо она для них ни складывалась, уверены, что заслуживают лучшего. Отец был лишен таких амбиций. Он работал слесарем в автомастерской.

Помимо официальной работы, отец брал «левые» заказы, и до определенного момента его заработки маму устраивали. Пока она однажды не решила, что для достижения лучшего необходимо перебраться за границу.