Холодный дом (главы I-XXX)

- Почему же, мистер Джордж? Почему, скажите, ради... ради ведьмы? спрашивает дедушка Смоллуид, явно раздраженный.

(Слово "ведьма", вероятно, вырвалось у него потому, что взгляд его упал на спящую миссис Смоллуид.)

- По двум причинам, почтенный.

- Какие же это две причины, мистер Джордж? Какие, скажите, ради...

- Нашего приятеля в Сити? - доканчивает его фразу мистер Джордж, спокойно отпивая из стакана.

- Да, если хотите. Какие причины?

- Во-первых, - отвечает мистер Джордж, по-прежнему не отрывая глаз от Джуди, словно она так стара и так похожа на дедушку, что безразлично, к кому из них обоих обращаться, - вы, джентльмены, меня провели. Вы писали в объявлениях, что мистер Хоудон (или капитан Хоудон, если верить поговорке: "Капитан - капитаном и останется") может узнать от вас нечто для него полезное.

- Ну? - резким, пронзительным голосом понукает его старик.

- Вот вам и ну! - говорит мистер Джордж, не переставая курить. - Не велика польза, когда тебя сажают в тюрьму по приговору лондонских торговцев, а ведь так оно и было бы, явись он к вам.

- Почем вы знаете? Богатые родственники могли бы уплатить его долги целиком или хоть частично. Не мы провели его, а он - нас. Он задолжал нам кучу денег. Я скорей задушу его, чем прощу ему долг. Как вспомнишь про него... - рычит старик, растопырив бессильные пальцы, - так бы и задушил его сию же минуту.

Во внезапном порыве ярости он запускает подушкой в безобидную миссис Смоллуид, но подушка, никого не задев, пролетает мимо, ее кресла.

- Я и сам знаю, - отзывается кавалерист, на мгновение вынимая трубку изо рта и переводя глаза, следившие за полетом подушки, на головку трубки, которая едва курится, - я и сам знаю, что он сорил деньгами и промотался. Я долгое время был с ним, когда он во весь опор мчался к разорению. Болен он был или здоров, богат или беден, я всегда находился при нем. Вот этой самой рукой я удержал его однажды, когда он уже прошел через все, разбил все в своей жизни... и поднес пистолет к виску.

- Жалко, что не выстрелил! - говорит благожелательный старец. - Жалко, что голова его не разлетелась на столько кусков, сколько фунтов он задолжал!

- Случись так, от нее бы, конечно, только пыль осталась, - холодно отзывается кавалерист. - Так или иначе, когда-то у него было все молодость, надежды, красота; потом не осталось ничего, и хорошо, что я не смог его разыскать тогда и принести ему столь большую "пользу". Это причина номер один.

- Надеюсь, причина номер два так же уважительна? - рычит старик.

- Нет. Вторая причина более эгоистическая. Чтобы его разыскать, мне самому пришлось бы попасть на тот свет. Он теперь там.

- Почем вы знаете, что он на том свете?

- Потому что на этом его нет.

- А почем вы знаете, что на этом его нет?

- Не теряйте терпения, как потеряли деньги, - советует мистер Джордж, невозмутимо выбивая пепел из трубки. - Он давным-давно утонул. В этом я уверен. Он упал за борт корабля. Не знаю только - нарочно или случайно. Может, ваш приятель в Сити знает... А вы не помните этого мотива, мистер Смоллуид? - добавляет он и насвистывает мотив, отбивая такт пустой трубкой по столу.

- Мотив! - повторяет старик. - Нет. Тут у нас никаких мотивов не поют.

- Это похоронный марш из "Саула" *. Под этот марш хоронят военных, и лучше всего закончить наш разговор этой музыкой. А теперь, если ваша прелестная внучка, - простите, мисс, - соблаговолит прибрать эту трубку, вам не придется тратиться на новую, когда я опять приду сюда через два месяца. Добрый вечер, мистер Смоллуид!

- Любезный друг!

Старик протягивает ему обе руки.

- Значит, вы думаете, что ваш приятель в Сити жестоко прижмет меня, если я не уплачу процентов в срок? - спрашивает кавалерист, глядя на него сверху вниз, словно великан на карлика.

- Боюсь, что так, любезный друг, - отвечает старик, глядя на него снизу вверх, словно карлик на великана.

Мистер Джордж смеется, бросает последний взгляд на мистера Смоллуида, делает прощальный поклон в сторону презирающей его Джуди и выходит из гостиной такой походкой, что чудится, будто он гремит саблей и прочими металлическими предметами кавалерийского обмундирования.

- Проклятый плут! - рычит престарелый джентльмен, скорчив отвратительную рожу в сторону закрывшейся двери. - Но я скручу тебя, собаку! Я тебя скручу!

Прорычав эти доброжелательные слова, мистер Смоллуид воспаряет духом в те увлекательные области мышления, которые для него открыты его воспитанием и деятельностью; и вот опять он и миссис Смоллуид недвижно проводят часы своего заката, словно два бессменных часовых, забытых, как уже было сказано, Черным Разводящим - Смертью.