Холодный город

– Что это? – спросил хмурый Эйдан. Он поднял рюмку и рассматривал жидкость на свет.

– Знаешь, как в тюрьме делают бормотуху? – ответила Зара. – Это наш местный деликатес – самогон. Старый добрый сахар, дрожжи и вода. Потом мы его перегоняем, разливаем по бутылкам и продаем.

Тана понюхала рюмку, нос словно обожгло. «Тигр», – решила она, выпила и закашлялась.

Эйдан поднял брови:

– И как на вкус?

– Как моча сатаны, – сказал Руфус. Все засмеялись. Он поднял рюмку. – За смелость. Она нужна, чтобы пить такое!

Кристобель и Зара выпили, за ними Эйдан, Полночь и Зима. Все скривились, и Зара взвыла от смеха.

– Прожигает себе путь в желудок, да? – спросил Руфус.

– И продолжает гореть там, – улыбнулся Эйдан.

У Таны закружилась голова. Ее знобило, она снова подумала об инфекции, все еще скрывавшейся в крови. «У меня лихорадка наоборот», – подумала она и тут же прогнала эту мысль.

Еда, хоть и странная, утоляла голод. Тана раскладывала дольки мандарина на хлебе, как джем. Этим можно было закусывать, хотя с каждой новой рюмкой голова кружилась все сильнее. После третьей она заставила себя встать на ноги.

– Думаю, мне лучше пойти лечь. Что-то мне нехорошо.

– Ну, на этой ноте, – произнес, широко улыбаясь, Руфус, – мы покажем вам ваши комнаты.

Кристобель и Зара тоже поднялись, украдкой поглядывая на Эйдана. И тут Тана поняла: что-то не так. Они не просто смеялись у них за спиной, они что-то задумали.

– Идем со мной, – сказала Кристобель Эйдану и направилась к лестнице. Шелковая рубашка как будто парила вокруг ее тела.

Эйдан последовал за ней, но Тана схватила его за руку.

– Погоди, – сказала она. Язык плохо слушался, она не была уверена, что сможет что-то сказать. – Погоди.

Эйдан оглянулся. Он был пьян и плохо соображал. И Тана не знала, как предупредить, что они в опасности.

– Может быть, не стоит никого беспокоить? Они сказали, что мы можем поселиться где угодно, так? Так давайте найдем себе собственный дом!

Эйдан нахмурился, посмотрел на Кристобель, потом опять на Тану, словно пытался понять, что она имеет в виду.

– Не хочу никуда больше идти… Я как-то странно себя чувствую, – ответил он, и Тана поняла, почему так трудно соображать. В выпивку что-то подсыпали.

Она беспомощно смотрела, как Эйдан поднимался по лестнице. Кристобель шла впереди, а Зара позади, подталкивая его. Тана не знала, как помочь Эйдану. Пытаясь спастись сама, она повернулась к открытой двери, к чистому утреннему воздуху, который должен был прочистить голову, и успела сделать два нетвердых шага.

Руфус пинком захлопнул дверь.

– Собралась куда-то? – спросил он.

Полночь расхохоталась.

– Твое лицо! Тана, ты бы видела свое лицо! Надо было снять тебя на видео. Не бойся. Нет, правда, ты же недавно ехала в одной машине с вампиром. Не думала, что сможем тебя напугать.

«Дура, – подумала Тана. – Какая же я дура. Я устала и расслабилась. Потеряла бдительность».

– Что вы собираетесь с нами сделать?

– Она, кстати, тоже инфицирована, – сказал Зима. – Надо запереть их вместе.

– Правда? – Руфус посмотрел на Полночь, ожидая подтверждения.

Полночь вытянула ноги в узких джинсах. Бархатный топ сполз с плеча, открывая повязку.

– Может быть…

– Иди наверх, – приказала Кристобель Тане.

Ее вели Руфус и Зима, сопротивляться было бесполезно. В комнате на полу лежал матрас, валялась куча одеял. Под потолком висела медная люстра. Единственное заросшее грязью окошко выходило на крышу, и сквозь него виднелся кусочек голубого неба и сухие листья. Дверь была большой и старой, с небольшим отверстием для кошки.

Теперь, когда уже было слишком поздно, Тана поняла все с ужасающей ясностью. «Двое инфицированных. Рано или поздно они набросятся друг на друга, попробуют человеческую кровь. И перестанут быть людьми. Потом они захотят укусить. А им, разумеется, только этого и надо».

Тана услышала, как один за другим закрываются замки. За дверью кто-то засмеялся.

Тридцать медных замков, тридцать медных ключей. Как во сне.

Ее охватила ярость.

Она стучала в дверь кулаками, ногами, кидалась на нее всем телом, но быстро ослабела, перед глазами все поплыло.

– Я убью вас, – кричала она, но ее голос звучал как-то странно – как будто на замедленной записи. – Откройте дверь, и я убью вас.

Эйдан попытался встать, но тяжело рухнул на матрас. Он смеялся, не понимая и половины происходящего.

– Ты никогда не сдаешься, верно?

Выбившись из сил, Тана упала на матрас, пропахший табаком и духами, свернулась рядом с Эйданом и заснула в лучах солнечного света раньше, чем успела ответить.

Глава 7

Смерть дарит нам покой, вечную молодость и бессмертие.

Жан-Поль Рихтер

Утром первого понедельника после исчезновения Таны Перл проснулась рано. Отец сидел у кухонного стола, опустив голову на руки, и спал. На нем была та же одежда, что и вечером. Рядом стояла чашка недопитого кофе, который уже покрылся пленкой.