Холодный гранит

— У нас редко устанавливают время смерти с точностью до получаса.

Доктор улыбнулась:

— В это время смена заканчивается. Пациенты проверяются регулярно. Без четверти десять этот еще не был мертв. А в десять пятнадцать уже был.

Инспектор Инш поблагодарил доктора, она хотела сказать что-то еще, но пейджер в кармане ее халата яростно запикал. Она достала его, прочитала сообщение, выругалась, извинилась и быстро вышла комнаты.

Логан смотрел на окровавленные останки Бернарда Данкана Филипса и пытался сообразить, что его еще во всем этом беспокоит. И наконец понял.

— Ламли, — сказал он.

— Что? — Инш взглянул на него так, как будто у него выросла еще одна голова.

— Отчим Питера Ламли. Помните его? Он все время бродил по этому району. Последний раз я встретил Джима Ламли, когда возвращался из больницы. Он обвинял Труповоза в смерти сына.

— И что?

Логан взглянул на залитое кровью тело, лежавшее на кровати:

— Похоже, здесь он Труповоза наконец и достал.

33

Когда на Хейзлхед опустилась ночь, район стал темным и холодным. Снег здесь был глубже, чем в центре города, а деревья выглядели как чернильные кляксы в тесте Роршаха. Уличные фонари рисовали на снегу желтые световые лужи, и мерцающий голубой маячок патрульной машины заставлял черные тени дергаться и плясать. Большинство жилых домов были погружены во тьму, но кое-где из-за приподнятой шторы просачивался свет и высовывался нос любопытного обывателя, желающего выяснить, что здесь понадобилось полиции.

Полиции был нужен Джим Ламли. Квартира Ламли совсем не изменилась с тех пор, как Логан был здесь. Она походила на обычный свинарник. На ковре кучами были сложены коробки из-под салатов вперемешку с пивными банками и бутылками. Все фотографии из комнат были перевешены на стену в прихожей, это было что-то вроде фотомонтажа из жизни Питера Ламли.

Когда Инш позвонил в дверь и, подобно броненосцу, вплыл в квартиру, ведя за собой на буксире Логана и пару констеблей в форме, Джим Ламли не предпринял никаких попыток к сопротивлению. Он спокойно встретил их, одетый в свой грязный комбинезон, небритый и взъерошенный: волосы его топорщились, как иголки у посаженного на электрический стул дикобраза.

— Если вы ищете Шейлу, то ее здесь нет, — сказал он и плюхнулся на диван. Выдернул из упаковки банку пива и открыл ее.

— Мы пришли не за тем, чтобы навестить Шейлу, мистер Ламли, — сообщил Инш. — Мы пришли за вами.

Джим Ламли кивнул и отпил из банки.

— Труповоз, — сказал Логан.

Ламли даже не побеспокоился вытереть пиво, пролившееся из банки на щетинистый подбородок.

— Да, Труповоз. — Логан присел на другой конец дивана. — Он мертв.

Джим Ламли медленно кивнул и глубокомысленно уставился на банку с пивом.

— Хотите что-нибудь рассказать нам об этом, мистер Ламли?

Ламли запрокинул голову и влил в себя банку пива. Пена вылилась из углов рта и потекла по подбородку на засаленный комбинезон.

— Да особо нечего рассказывать… — проговорил он, пожав плечами. — Я ходил по району, как всегда, искал Питера, а тут он появился. Прямо как с фотографии в газете. Вон той. — Он вытащил из упаковки еще одну банку пива, но Инш успел отобрать ее до того, как Ламли ее открыл.

Затем инспектор велел констеблям произвести обыск в квартире — искать орудие убийства. Ламли взял с дивана подушку и приложил к груди, как грелку.

— Ну я и пошел за ним, — прибавил он. — В лес.

— В лес? — переспросил Логан. Это было совсем не то, чего он ожидал, но, встретив строгий взгляд инспектора, промолчал.

— Он шел, как будто прогуливался, как будто ничего не случилось. Как будто Питера не убили! — Лицо Джима Ламли начало краснеть, краска поднималась вверх по шее из-под засаленного воротника комбинезона. — Я его схватил… Я… я… только хотел поговорить с ним. Сказать, что о нем думаю… — Он закусил губу и посмотрел на шов, тянущийся по краю подушки. — Он начал вопить, и я его ударил. Чтобы он заткнулся. Чтобы не орал. Но я не смог… Остановиться не смог. Я его бил, бил, бил…

О господи, подумал Логан, а мы-то думали, что на него напала толпа. А Ламли один был!

— А потом… Потом опять пошел снег. Стало холодно. Я снегом умылся, стер кровь с рук и пошел домой. — Он пожал плечами. — Сказал Шейле, что произошло. Она собрала чемодан и уехала. — По щеке Джима Ламли покатилась слеза, оставляя тонкую чистую полоску на грязной щеке. Он шмыгнул носом и попытался сделать еще один глоток из пустой банки с пивом. — Да, я чудовище… такое же, как и он… — Он заглянул в пустую пивную банку — из нее на него взглянула пустота. — Он что, мертв? — Ламли смял банку в кулаке.

Инш и Логан обменялись хмурыми взглядами.

— Конечно, он мертв, мать его, — сказал Инш. — Кто-то превратил его в сито.

Горькая улыбка искривила залитое слезами лицо Ламли.

— Ну, туда ему и дорога…

Снаружи изящные белые пушинки медленно опускались на землю с серого неба, поблескивая в свете уличных фонарей. Логан и Инш, сев в машину, посмотрели, как констебли засунули Джима Ламли на заднее сиденье патрульной машины и уехали.