Холодный мир

— Эмма…

— Нет, не начинай. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы я летела, и что ты беспокоишься о моем здоровье. Но я тоже волнуюсь о тебе. Когда ты уехал, мне было невероятно тяжело. Невероятно. Я не смогу выдерживать это месяцами, думая, что ты ранен или что-то пошло не так. Не могу оставаться тут, ждать и надеяться, что ты вернешься. Поэтому я лечу с тобой, и другого выбора нет.

Мой мозг работает как компьютер, подбирая пароль, перебирая тысячи комбинаций и стараясь найти ключ, придумать аргумент, чтобы заставить ее остаться на Земле. Экспедиция к «сборщику» — это долгая затея. В разы дольше миссии первого контакта и еще безнадежнее к тому же. Так что взять туда с собой женщину, которую любишь, — не лучшая мысль.

Поэтому я стараюсь рассуждать максимально логично.

— Эмма, твои кости уже потеряли значительную долю своей плотности. Ты просто не можешь позволить себе еще один такой перелет.

— Плотность моих костей не имеет никакого значения, если я буду мертва. И уж тем более, если будешь мертв ты. — Она тяжело сглатывает и продолжает: — Просто выслушай меня хотя бы минуту, хорошо?

— Хорошо.

— Здесь, на Земле, я чувствую себя сломанной. Я никогда уже не стану той женщиной, которой была до полета на МКС. Здесь, на поверхности, я слабая, а там — в невесомости — я снова полна сил. И у меня есть обязанности, которые я должна выполнить: помочь тебе. Если тебе суждено погибнуть там, то значит, такова и моя судьба. Я лечу, Джеймс, ты понял? Лечу.

Я достаточно умен, чтобы понять, когда я проиграл. Ей нужно лететь, и в глубине души я хочу, чтобы она летела со мной. Так что я согласен.

Медленно кивнув, я даю ей понять, что решение принято. Она заключает меня в свои объятия. Мы вернемся в космос вместе, возможно, в последний раз.

45 Эмма

Следующим утром я делаю то, что уже не делала давным-давно: просыпаюсь и одеваюсь на работу. Прекрасное ощущение, которого мне так не хватало: вставать с кровати с какой-то целью.

На улице тускло светит солнце, зависшее у самого горизонта. Метет снег. Погода становится хуже, и притом очень быстро.

В здании Олимпа мы с Джеймсом в первую очередь заходим к Лоренсу Фаулеру. Он задает мне один вопрос — тот же самый, который он задал перед моим стартом на МКС: «Ты действительно хочешь это сделать?»

И я даю на него тот же самый ответ: «Да».

* * *

Команда нашего корабля будет набрана со всего тройственного альянса. Это было одним из условий Каспии: команды должны быть смешанными. Астронавты из Атлантического Союза базируются здесь, в лагере № 7, и к нашему приезду они все сидят в одном помещении и заняты работой.

Джеймс представляет меня каждому лично: Генрих, немецкий навигатор «Спарты-1»; Терранс, наш корабельный врач из Великобритании; и Зоуи, грациозная итальянка, которая будет нашим корабельных инженером. Активировав камеру, Джеймс начинает записывать послание членам команд других стран, сообщая, что я буду руководить созданием зондов и ремонтной бригадой, а кроме того, являюсь заместителем командующего миссией.

Это видео в Каспию и Тихоокеанский Альянс доставят беспилотники, потому что, несмотря на то что тема глобальной коммуникационной сети неоднократно всплывала в обсуждениях, ее столько же раз отклоняли из-за отсутствия приемлемого решения. Спутники могут быть уничтожены, как и в прошлый раз, а погода слишком сильно влияет на башни и наземные передатчики. Кроме того, рассмотрение и анализ любых вариантов создания сети требует времени и ресурсов — двух вещей, которых у нас как раз и нет. В настоящий момент данные между поселениями перевозят высокоскоростные дроны, и, похоже, так и будет происходить еще долгое время.

Я не могу не заметить, насколько Джеймс оберегает нашу новую команду, и я знаю — почему. Наверное, я единственный человек на планете, кто это понимает. Его чувства касаются не тех испытаний, которые нас ждут впереди, а того, что мы оставили в прошлом.

Зайдя в свой офис, Джеймс закрывает дверь и начинает раскладывать схему нового зонда.

— Он аналогичен атакующему зонду, который мы запускали с «Пакс». Конечно, с небольшими изменениями.

— Ничего иного я и не ожидала.

— Можем обсудить доработки, а затем поговорим о прототипах. — Он задумчиво чешет голову. — Ты хочешь работать тут или дома?

— Да мне все равно, — пожимаю я плечами. — А как ты предпочтешь?

— Я могу и так, и так, но должен сказать, что тут полно работы над дизайном корабля и его систем.

— А работа дома сможет избежать траты времени на поездки до лаборатории и обратно.

— Вот именно. И можно будет полностью сфокусироваться на работе.

— Значит, дома.

— Хорошо, — кивает он.

Я подхожу к закрытой двери за своей спиной.

— Кажется, они — хорошая команда.

— Это так.

— Я знаю, что ты чувствуешь, Джеймс.

Он выжидательно вскидывает брови.

— Очень трудно с ними сблизиться после того, что произошло на «Пакс».

— Ты чувствовала себя так же, поднявшись к нам на борт после МКС?

— Да.

— И потом полегчало?

— Лишь со временем.

46 Джеймс

Первые несколько дней я жалею о том, что согласился на участие Эммы в этой миссии — слишком уж она опасна.