Холодный мир. Сталин и завершение сталинской диктатуры

Хотя руководящая группа фактически подменяла Политбюро и принимала от его имени решения, определенные формальные признаки деятельности Политбюро как такового также сохранялись. Например, в ряде случаев решения руководящей группы не просто механически оформлялись как постановления Политбюро, но и визировались как членами руководящей группы, так и даже членами официального Политбюро, которые вообще не принимали участия в обсуждении. Голоса фактически не действующих членов Политбюро собирались «опросом». Эта практика вызывает естественный вопрос: зачем Сталину требовалось поддерживать формальные процедуры, если на самом деле процесс принятия решения вполне обходился без них?[169] Одной из возможных причин могло быть стремление Сталина связать коллег коллективной ответственностью. Нарочитая демонстрация «нормальности» деятельности Политбюро, кроме того, была средством поддержания видимости стабильности и порядка в коллективных структурах высшей власти, несмотря на фактическую нестабильность. Коллективный авторитет Политбюро Сталин мог использовать для давления на руководителей среднего уровня при принятии непопулярных решений. Так было, например, на заседании Высшего военного совета 1 июня 1946 года, когда разбиралось «дело Жукова». Члены Политбюро коллективно выступили против Жукова, как бы ломая слабое сопротивление маршалов, защищавших Жукова[170]. На коллективное мнение Политбюро Сталин ссылался, когда нужно было противостоять ведомственным интересам, особенно в периоды утверждения планов и распределения ресурсов. Примером может служить его выступление на заседании Совета министров 31 декабря 1946 года. «Руководящая верхушка — Политбюро, — сказал он министрам, — обсуждала проекты планов на 1947 год и считает, что планы, намеченные министерствами, неприемлемы. […] План должен быть большим. План должен быть организующим»[171].

Поддержание видимости нормальной работы Политбюро как коллективного органа власти было важно еще и потому, что другие высшие руководящие органы партии, предусмотренные уставом — ЦК и съезды работали с огромными перебоями, которые было невозможно скрыть. Маргинализация ЦК при Сталине была длительным процессом, первые признаки которого появились еще в 1920-е годы. Первые заседания пленума ЦК после войны состоялись И, 14 и 18 марта 1946 года. Главной целью пленума было осуществление кадровых перестановок в Политбюро, Оргбюро и Секретариате, а также утверждение нового состава правительства, которое предстояло формально сформировать на предстоящей сессии Верховного Совета СССР[172]. Основной целью второго пленума, проходившего 21,22,24 и 26 февраля 1947 года, являлось также одобрение кадровых перестановок и рассмотрение проблем в сельском хозяйстве[173]. После этого пленумы ЦК не собирались более 5 лет, до августа 1952 года, накануне XIX партсъезда. Тем временем функции ЦК свели к заочному голосованию в основном по процедурным вопросам, решение которых в любом случае было предопределено руководящей группой Политбюро или Сталиным. Такое голосование, проводившееся путем рассылки телеграмм и получения ответов от членов ЦК, рассеянных по всей стране, обычно продолжались два-три дня и не требовали обсуждений или участия, иного, нежели голос «за». Однако даже такие голосования стали редкостью: лишь по два состоялись в 1946 и 1947 годах и четыре в 1948 году, семь в году и одно в 1951 году[174].

В последний день пленума 1947 года Жданов объявил, что «в конце 1947 года или, во всяком случае, в 1948 году наверняка предстоит созыв очередного XIX съезда нашей партии». В связи с тем что «сроки созыва XIX съезда приближаются», Жданов предложил обновить и начать работу созданной еще в 1939 году комиссии по подготовке новой программы ВКП(б)[175]. В соответствии с партийным уставом съезды должны были собираться «не реже одного раза в три года». Однако последний на тот момент XVIII съезд созывался в 1939 году. Несмотря на заявленное в 1947 году намерение созвать очередной съезд не позже 1948 года, на самом деле он состоялся только в октябре 1952 года. Это был вызывающий факт, объяснение которому было трудно найти и который поэтому никогда официально не объяснялся. По каким-то причинам наилучшим для Сталина положением вещей было превращение Политбюро в неформальную руководящую группу, низведение роли ЦК до уровня редких голосований опросом и длительное отсутствие даже такого формального института как съезд. Конечно, такое отношение к уставным органам партии отражало реальное их значение. Однако оно, несомненно, нарушало те принципы внешней демонстрации «законности и порядка», которым во многих других случаях Сталин следовал вполне твердо.