Холодный мир

Обстоятельства фабрикации этого дела точно неизвестны. Точных доказательств того, что к нему были прямо причастны Маленков или Берия нет. Судя по документам, инициатором дела выступил уполномоченный ЦК ВКП(б) по кадрам в Госплане Е. Е. Андреев, с особым рвением выполнявший свою миссию. 22 августа 1949 года Андреев направил секретарям ЦК Пономаренко и Маленкову записку, в которой сообщал, что в Госплане за пять лет — с 1944 по 1948 год — пропало 236 секретных документов. Он приводил также многочисленные примеры нарушений руководством Госплана правил обеспечения государственной тайны. Андреев сообщал, что «в настоящее время секретное делопроизводство в Госплане проверяется сотрудниками МГБ СССР», не объяснив, однако, началась ли эта проверка после обнаружения пропаж секретных документов или факт пропаж был вскрыт самими чекистами[294].

Информации Андреева сразу же был дан ход. По предложению Маленкова записку направили Сталину[295]. 25 августа по записке состоялось специальное решение Совета министров СССР, которым предусматривалось расследование причин пропажи документом. Затем вопросом занялась Комиссия партийного контроля при ЦК ВКП(б), в частности, М. Ф. Шкирятов. Ничего хорошего для Вознесенского это не предвещало. Шкирятов был одним из самых рьяных и жестоких сталинских помощников. 1 сентября Шкирятов вызвал Вознесенского и предъявил ему обвинения в связи с пропажей документов. В тот же день Вознесенский направил свои объяснения в ЦК на имя Сталина. Он пытался объяснить, что контроль за секретными документами не входил в его обязанности. Однако в целом его записка имела характер покаяния и была еще одной попыткой добиться прощения у Сталина:

«Обращаюсь в ЦК ВКП(б) и к Вам, товарищ Сталин, и прошу Вас простить мне мою вину […] Наказание, которое я уже получил, и нахождение длительное время без работы настолько потрясло и переродило меня, что я осмеливаюсь просить Вас об этом и поверить, что Вы имеете дело с человеком, который извлек уроки и понимает, как надо соблюдать партийные и советские законы»[296].

Заявление не имело последствий. 11 сентября 1949 года Политбюро приняло постановление «О многочисленных фактах пропажи секретных документов в Госплане СССР», которое утверждало предложения Комиссии партийного контроля об исключении Вознесенского из состава ЦК ВКП(б) и предании его суду[297]. 27 октября 1949 года Вознесенский был арестован. После многомесячных допросов и пыток, в сентябре 1950 года Вознесенский, Кузнецов, Попков, Капустин, Родионов и Лазутин были осуждены на закрытом суде в Ленинграде и расстреляны 1 октября. Кроме них по «ленинградскому делу» в 1949–1951 годах были осуждены к расстрелу, различным срокам заключения и ссылке 214 человек (69 основных обвиняемых и 145 родственников). Кроме того, 2 человека умерли в тюрьме до суда[298]. Аресты и судебные процессы, связанные с «ленинградским делом» продолжались и в 1952 году[299].

Если «ленинградское дело», к которому в конце концов был присоединен Вознесенский, имело ярко выраженный политический характер, то «дело Госплана» можно назвать скорее служебным расследованием. Сотрудники Вознесенского по Госплану, если судить по меркам сталинского периода, пострадали в незначительной степени. Кадровая чистка Госплана в 1949 года носила преимущественно административно-управленческий характер, проводилась с целью укрепления тех контрольных функций Госплана, о которых говорилось в постановлении от 5 марта. Показателен тот факт, что МГБ не фабриковало дело о существовании в Госплане каких-либо «контрреволюционных групп». Как отмечалось в записке уполномоченного ЦК ВКП(б) по кадрам в Госплане Е. Е. Андреева от 25 апреля 1950 года, из этого ведомства увольнялись две категории работников: «недостаточно квалифицированные, а в ряде случаев нечестные работники, неспособные защищать директивы партии и правительства в области планирования народного хозяйства», а также «значительная группа лиц, поддерживающих письменные связи со своими близкими родственниками, проживающими за границей, главным образом в США, исключавшихся из партии за антипартийные взгляды, поддерживавших связи со своими ближайшими родственниками, осужденными за контрреволюционные преступления»[300].

Несмотря на относительную «мягкость» репрессий (в основном увольнения), чистка кадров в Госплане была значительной. К апрелю 1950 года был проверен основной состав ответственных и технических работников — всего около 1400 человек. 130 человек были уволены, более 40 — переведены из Госплана на работу в другие организации. За год в Госплан было принято 255 новых работников. Из 12 заместителей Вознесенского убрали семерых, однако лишь один из них к апрелю 1950 года был арестован, а четыре получили новую ответственную работу. Состав начальников управлений и отделов и их заместителей обновился на одну треть. Из 133 начальников секторов было заменено 35[301].