Холодный огонь

— Умри!!! — взревело огромное существо и всадило когти в броню сармата, пытаясь разорвать его надвое. Пластины скафандра затрещали, Гедимин стиснул зубы и с трудом развернул прижатую к земле руку ладонью вверх. Инструменты, встроенные в броню, уцелели… Существо заревело от боли, отдёргивая лапу. Одного пальца уже не хватало — лучевой резак мог рассечь даже ипроновую пластину, не то что мясо и кости. Гедимин вскинул руку, пытаясь достать горло чудища, но змей выгнул шею и сомкнул пасть на плече сармата. Броня захрустела, кости тоже, существо забулькало, выпучив глаза — сармат предпочёл бы прожечь верхнее нёбо и череп до мозга, но развернуть ладонь не удалось, и змей лишился только языка. Челюсти сжались крепче, от боли Гедимин зажмурился, но резак не выключил. Кровь хлынула из пасти змея. Существо хрипело и булькало, дёргаясь всем телом, ещё мгновение — и пасть разжалась, нижняя челюсть повисла на обрывках плоти, а освобождённая рука сармата бессильно упала наземь. Он попытался её поднять — и не смог. Плечо взрывалось от боли, а ниже он ничего не чувствовал — рука висела плетью. Чудище передёрнулось, крепче прижимая сармата к земле, и налилось багровым огнём. Изуродованная морда коснулась шлема, извергая пламя в лицо жертве. Когти заскрежетали по броне, разыскивая щели между пластинами. Расплющиваемый сармат медленно приподнял раненую руку — здоровая была слишком крепко придавлена — и потянулся к лапе существа. Где-то — шагах в пяти от Гедимина — лежал потерянный им сфалт, но нечего было и мечтать о нём… Третья лапа змея сомкнулась на запястье сармата и дёрнула. Гедимин зашипел сквозь стиснутые зубы — ему казалось, что рука отрывается от перекушенного плеча. Но когтистая ладонь внезапно разжалась. Тварь дёрнулась и как будто подалась назад, ослабив хватку. Сармат услышал изумлённый хрип, а следом — тихий, но отчётливый писк дозиметра. Жар лизнул лицо, за сомкнутыми веками задрожал неровный зеленоватый свет. «Командир…» — звенящий голос гулом отдавался в костях. «Кровь…

Нет!!!» Сармат рванулся, выворачиваясь из-под когтей. Существо уже не удерживало его. Оно вертелось волчком в облаке огня и захлёбывалось рёвом. Под багряным огненным покровом, на чернеющей и дымящейся чешуе мерцал прерывистый зелёный свет. С каждой долей секунды он становился ярче. Гедимин растянулся на земле, пряча лицо — оплавившийся щиток над глазами уже ни от чего не защищал. Рёв перешёл в визг — и замолк навсегда, волна жара дотянулась до руки сармата — и отхлынула. Далеко на западе драконы-разведчики метнулись к облакам — такую вспышку над Унквором заметил бы и слепой… Горячее свечение накрыло ладонь сармата. «Командир… Так поздно! Не помочь… Снова слишком поздно…» — грустный голос звенел в ушах. Гедимин повернулся на бок, проклял покалеченную руку, снова взорвавшуюся болью, и запустил пальцы здоровой в пульсирующий свет. «Усы» дозиметра выдвинулись сами и упёрлись туда же, прибор изумлённо пискнул.

— Хранитель, ты цел? — сармат провёл рукой по светящемуся сгустку, уже не удивляясь ничему. Раскалённое облако скользнуло по его броне, оставив оплавленный след. «Командир Гедимин! Живой!» — звон в ушах стал нестерпимо громким.

Что-то сверкнуло на прикладе сфалта, и все сияния на Ункворских Холмах померкли. Сармат вернул на место сдвинутые пластины на оружии, с трудом закинул его на плечо и огляделся. Труп огромного змея лежал неподвижно. Он ещё дымился, местами обнажились кости. Гедимин подобрал коготь и несколько неповреждённых чешуй, обошёл тело по кругу. У твари, оказывается, было восемь лап и четыре крыла, слишком коротких и узких для полёта… Сармат потрогал шипы на хребте змея, стряхнул с них пепел — и увидел выгравированные узоры и инкрустацию мелкими сверкающими камешками. Каждый шип был украшен по-своему, но все — весьма искусно. «Итак, оно было разумным…» — озадаченный сармат пожал плечами.

«Смогут ли знорки опознать его по шипам? Взять несколько образцов…» Он надрезал шею чудовища между позвонками, чтобы отделить шипы. Что-то холодное коснулось его руки. Узкая белая ладонь… На застывающем земляном стекле, у «светящейся» туши стоял знорк, смотрел сармату в глаза и улыбался.

— Знорк!.. — закричал было Гедимин, но оборвал свой крик и уткнулся взглядом в тушу. Безумному существу, полезшему сюда, осталось жить меньше Акена, и сармат совсем не хотел наблюдать за его мучительной смертью. Как оно вообще тут оказалось?!

— Великий воин, — прошептал знорк и погладил сармата по руке. — Кто бы ты ни был, кто бы ни помогал тебе — я, Аскея Ир'лирмаан, благодарю вас. Она обхватила двумя руками ладонь Гедимина и тихо всхлипнула.

— Знорка, здесь очень опасно, — с трудом проговорил он, поглощённый изумлением. — Беги!

— Лучи не сжигают мёртвых. Прощай, защитник живых, и да вознаградят тебя боги… — осыпающимся пеплом прошелестел голос, и полупрозрачный силуэт растаял, оставив след инея на чёрной броне.