Холодный оружейник_3.

 Нурарихен. Опустошитель. Бъякуя. Плачущий Снег. Половина моих масок уже частично негодны. Жаль. Словно бы потерял что-то важное внутри себя.

 Я отмечаю, что Кисаме тоже молчит и, что-то прикидывая, смотрит на меня. Считывает невербалку? Проверяет свою сумасшедшую догадку? Вполне возможно.

 Хошигаки молчит. Поправка, мы оба молчим и безучастно смотрим сквозь друг друга. Поразительно, как часто я и мои собеседники ничего не говорим.

 Я вдруг как-то понял, что мой собеседник, смотрящий в мою сторону, что-то решил для себя. И Кисаме вновь говорит со мной.

 - Сейчас Хошигаки - ветвь твоего клана. Я просто хочу передать наследство племянникам.

 Наследство. Неплохое, если подумать. Тайник с техниками клана Кисаме, реликвии, подсобившее в сражении с прошлым носителем Самехады. Артефакты, способные нивелировать преимущество, которое дает один из Великих Мечей.

 И все это - детям его сестры. Полукровкам, являющимся также частью моего клана.

 - Почему ты не брал их с собой, когда уходил из Кири?

 Кисаме снова скалиться, обнажая треугольные зубы. Судя по его сестре, с которой я общаюсь все же довольно часто, это аналог ностальгической улыбки.

 - Нельзя владеть одним без ущерба в умении обращения с другим. Либо тяжелый меч, либо сеть.

 Сеть. По сути, с десяток тяжелых и толстых кольев, скрепленных цепью в одну конструкцию. Артефакт, уничтоживший прошлого носителя Самехады. Реликвия клана Хошигаки, с того боя оставшаяся в тайнике.

 - Я передам их вашей сестре, Хошигаки Кисаме - отвечаю с легким поклоном. Как находящийся несколько, на ступень выше, - просителю. Все же на нашей социальной лестнице я и он - на разных уровнях. Близко, почти ровня, но все же не на одном.

 И как само собой разумеющееся, даже не стоящее упоминания, осталось за кадром то, что я тоже увеличу свой арсенал за счет этих техник.

 - Приходи еще, Хаку Юкки из генолинии Хаку, известный как Холодный Оружейник - насмешливо, как мне кажется, говорит вслед Кисаме, когда я ухожу.

 Интерлюдия. Енотовидный мастифф теней.

 Он не любил Цунаде. Хотя... это было бы преуменьшением. Чувство, которое предопределило его выбор меж двух зол, было гораздо сильнее.

 Не то, чтобы он ее ненавидел - хотя было за что. За провальную внешнюю политику, за постоянные уступки союзу Кири и Сунны, за потерянные зоны влияния. Конечно, семена всех этих неурядиц были посеяны еще в первое правление Третьего. Разве что союз запада и востока появился неожиданно, так, словно бы кто-то из великих стратегов Тумана в буквальном смысле восстал с того света.

 Но это чувство их не касалось. Оно шло откуда-то из-под сердца, почти что из очага чакры, наполняя главный насос организма, мозг и разум. Напоминая, как погиб его сын. В глупой и бездарной погоне, организованной наспех. Несбалансированная толком и несыгранная команда, отправившись возвращать "похищенного" Учиху Саске, позволила разбить сражение на кучу этаких дуэлей генинов против Четверки Звука.

 Итог - два трупа с их стороны, три с нашей. И Учиха, абсолютно добровольно сотрудничающий с Орочимару.

 Конечно, вина сына тоже прослеживалась. Какой же он командир группы, если позволил разбить свою команду? Но разум отказывается признавать ошибки наследника. И вся тяжесть этого чувства, рожденного разочарованиями в правителе, ложилась на Цунаде.

 Презрение.

 Презрение к человеку, отдавшему Суне дзинтюрики. Презрение к человеку, испугавшемуся войны на два фронта против союза пары слабейших Великих Деревень. Презрением к той, что отдала в сферу интересов потенциального противника острова Страны Волн. Презрение к человеку, отправившему на смерть его сына.

 И разум отказывает понимать, как когда-то понимал алгоритмы вражеского мышления, что виноват не кто-то один. И жжет, но не доносит тайный и открытый смысл фраза, кинутая на очередных переговорах по преодолению очередного дипломатического кризиса послом Тумана.

 "Вы живете так, будто в Конохе все еще золотой век. Истина в том, что вы более не сильнее все прочих Поселений"

 Но... привычка - вторая натура. И когда оказавшийся в ловушке эмоций собственного тела разум перебирает оставшиеся свободными от стыда и презрения к себе и Цунаде пути исправления ситуации, на свет показывается, оценивается и одобряется именно эта нить.

 И перестает литься сакэ. И мозг снова раз за разом перебирает ветви вероятных событий. Дипломатия действительно больше похожа на шоги, чем на шахматы. В шахматах гораздо реже используются вражеские фигуры.

 Хотя даже в шоги нет колеблющихся нейтралов.

 Иноичи вполне может поддержать. Ему есть за что ненавидеть как Цунаде, так и нашего конкурента. Он ведь тоже потерял близкого человека.

 И глава клана Яманако кивает, соглашаясь на изложенное молча предложение. Старый язык жестов и намеков, известный лишь главам трех вечно союзных кланов.

 Остался лишь один. А двое - всегда убедят третьего.

 Ничего личного, Цунаде. Просто я хочу избавиться от презрения, которое прорывается каждый раз, как я вижу тебя. Хочу снова почувствовать себя человеком. Шиноби Великой Деревни.

 Пусть даже ради этого мне придется скинуть тебя с поста Хокаге.