Холодный оружейник. Трилогия (СИ)

Лишь широкие жабры на шее. Да кираса не матового металла, а из той же кости, что и панцирь Санби или доспех измененного Кьюби. Темно‑серый, не то камень, не то кость. А то и просто спрессованные волосы, как оружие носорога.

Разумеется, никакого символа Кири ‑ с чего ему взяться в облике существа, находящегося здесь, по сути, голышом? Ах, да, ногтей нет. Последняя фаланга каждого пальца изгибается и заостряется на манер когтя. И выглядывают из‑под кирасы темно‑синие, почти черные, бриджи, доходящие до колен. Ниже которых бинты обхватывают ноги почти до самых стоп. И простые сандалии шиноби. Неужели он настолько сроднился с этой одеждой, что она отразилась в его нынешнем облике? Или же это просто случайный эффект модификации?

Хотя, в качестве следующей версии, следует предположить, что я просто в иллюзии.

Тогда поздно трепыхаться. А значит, пока, и неважно. Гораздо интереснее, что теперь Хошигаки проще воспринимать как человека, чем то... существо. Не рыбу, но и не человека.

‑ Здравствуй, Кисаме.

Формально последний, с учетом замужества его сестры, Хошигаки улыбается фирменной улыбкой Семи Мечников и салютует растопыренной когтистой пятерней.

‑ Давно жду, Хаку.

Изанаги появляется в руке мгновенно. Стоит только парящему в водяной бездне полудемону сжать в правой руке меч. Точную копию того, которым был вооружен дзенин Хошигаки Кисаме на своих миссиях. Вот только цвет меча ‑ явно от Самехады.

И снова этот фирменный, радостно‑безумный оскал.

‑ Знаешь, как тут скучно?

Схватиться с существом, по объему чакры ныне сопоставимому с Однохвостым. Во внутреннем мире его Носителя, представленном как полузатопленный коралловый лабиринт. Можно, конечно, мощным импульсом вырваться наверх, к солнцу. Там на самом деле небо равномерно светлое, а из голубого зеркала поднимаются ровно на десять сантиметров стены лабиринта. Получаются дорожки, шириной в пятую метра, при малейшем волнении захлестываемые водой.

Сражаться в таком ландшафте ‑ все равно, что драться с находящимся в расцвете сил и навыков дзинтюрики Шукаку посреди пустыни. Один на один.

Ах, да, еще маленький нюанс. Такое буйство энергий может пагубно сказаться на здоровье Мито. Зря я все‑таки сюда влез.

‑ Ты так хочешь сражений, Кисаме? ‑ спрашиваю я показавшуюся из воды голову. Хм, если бы не глаза и жаберные щели на лице, сошел бы за полукровку. Кожа ведь не синяя, а светло‑голубая.

Мечник уже стоит на поверхности воды. Интересно он поднялся ‑ не двигаясь. Как на лифте. Какая‑то методика управления водой, являющейся опорой? Любопытный фокус, может когда‑нибудь пригодиться.

А еще я замечаю то, что под водой, когда мы были на большем расстоянии, и не хватало ориентиров, он казался ростом с очень крупного человека. Ну, вроде братьев Цунаде. Или близнецов из Облака. Кинкаку и Гинкаку, кажется, их звали.

Зато стоило Кисаме показаться... Пять метров с кепкой. Плюс, наверняка, увеличена гибкость. Кираса малопробиваема. И мы стоим на поверхности чертова моря, пусть это скорее и иллюзия, созданная внутренним миром спящей Мито. Охрененная ситуация. Я что, снова вляпался?

‑ Да нет ‑ поворот кисти, и меч исчезает безо всяких спецэффектов ‑ испугался? ‑ скалится Хошигаки.

Еще бы. Нет, все же, паранойя ‑ это наше все. Думаю, не стоит больше идти на поводу у собственного авантюризма. В конце концов, есть люди, которым платят за путешествие по чужим внутренним мирам. Их этому специально обучают. Они еще потрошат мозги дохлых Яманак, Шимура и их также почивших коллег. Эдо Тенсей ‑ великая техника с почти безграничным потенциалом.

Почему, вы думаете, у нас ныне так популярна археология?

Кисаме, видимо, ждет от меня слов. А я не знаю, что сказать. Так и молчим. Оба.

‑ Я хотел поблагодарить ‑ заявляет Хошигаки.

Оригинально. Меня еще не благодарили за отсидку. Может, надо набрать выборку? Хотя где я наберу такое количество потенциальных псевдо‑демонов?

‑... знаешь, когда сидишь и все, что тебе доступно, это вид из глаз твоего носителя, да редкие разговоры с ней или вашими проверяющими, появляется время подумать. О жизни, о мотивах...

‑ Один вопрос ‑ прервал я Кисаме ‑ а зачем, собственно, ты мне это рассказываешь?

Хошигаки, запечатанный наподобие Биджу, снова улыбнулся. Фирменная улыбка Семи Мечников в исполнении того, чей клан поколениями оттачивал искусство ТАК скалиться.

‑ Ты ‑ глава клана.

Он молчит. Я молчу. Кажется, он сказал достаточно, но... не помешало бы уточнить.

Я продолжаю смотреть на него ничего, как я надеюсь, не выражающим, взглядом.

Хошигаки Кисаме. Светло‑голубая, возможно, с неким сероватым оттенком, кожа. Пальцы‑когти и костяная броня. Воин и великое оружие, слитые воедино. Человек, демон и немного чакры, добровольно отданной несколькими Хвостатыми.

‑ Я вижу и слышу все, что доступно глазам и ушам этой девчушки. Я знаю достаточно, чтобы понимать, что моего клана, по сути, больше нет. Я даже предполагаю, кто приложил к этому руку, Хаку.