Холодный оружейник. Трилогия (СИ)

Удивительная эмоциональность, все же. Интересно, Ягура был столь же несдержан?

‑ Пока ничего, насколько я знаю ‑ Я пожал плечами ‑ Во всяком случае, я не получал никаких указаний об охоте на тебя. ‑ и я не удержался, увидев его недоуменное лицо ‑ просто глупо идти вдоль восточного побережья огня, учитывая, что здесь частенько появляются сенсоры.

‑ Тогда зачем пришел?

‑ Глупый вопрос. Я никогда не видел джинтюрики. Вот, захотелось посмотреть. Не беспокойся. Вряд ли я свяжусь с родиной в ближайшие пару месяцев. Я сейчас вообще не на службе Тумана. Во всяком случае, не прямо.

Утаката молчал. Я, впрочем, помалкивал тоже. По большому счету, мне не о чем было с ним говорить. Любопытство свое я по большей части удовлетворил, так что удерживала меня у костра в первую очередь ночь. Несмотря на мои глаза, предпочитаю ходить днем.

Утаката посовещался с девушкой, после чего та пошла спать. Мы оба сидели по разные стороны костра. Стоило мне полезть в мешок, беглый дзинтюрики напрягся, но, увидев, что я достал, расслабился.

‑ Что ты делаешь?

‑ Плету браслетик из веревочек, пропитанных моей чакрой.

‑ Как там, в Кири?

‑ Так себе ‑ честно ответил я.

Рука Утакаты, когда он поправлял свою знаменитую на весь архив Тумана дудочку, чуть дрогнула. Боится потерять?

‑ Некоторые кланы уничтожены ‑ продолжил я ‑ другие, как Юкки, на грани вымирания. С гибелью Ягуры сохранить Треххвостого удалось больше чудом, чем чем‑либо еще.

‑ Что случилось с Ягурой?

‑ Мэй ‑ ответил я.

‑ Мэй?

‑ Да, Мэй ‑ не найдя проблесков понимания в голосе Утакаты, я решил обьяснить ‑ Теруми Мэй, нынешняя Мизукаге, была одним из предводителей мятежа. Опережая твой вопрос, если ты интересовался делами Кири меньше захудалого чунина Песка, отвечу, что недавно в Кири закончилась гражданская война.

‑ Ты так красочно описал ужасы положения Киригакуре, что так и хочется спросить, а почему ты сам не в повязке?

‑ Дела клана. Знаешь, деревня не проиграет оттого, что несколько шиноби играют в охоту на тех, кто почти под корень вырезал их кланы. Мы просто истребляем отступников, не требуя награды.

‑ Я тоже отступник.

‑ Знаю. Тебя еще семь лет назад оценили в пять десятков лямов. Однако к уничтожению Юкки ты не имеешь никакого отношения. Так с чего мне тебя убивать? Тем более, вырвавшийся Рокуби окажется слишком близко от наших границ.

‑ Что ты имеешь в виду?

Я помедлил с ответом. Для большей драматичности даже ковырнул палкой поленья.

‑ Ты не задумывался, почем дзинтюрики не умирают на поле боя или от старости, а только лишь в результате переноса демона в другой сосуд? Ответ прост ‑ если сосуд, например, человек, разрушается, Биджу вырывается на волю и начинает крушить все вокруг. Поэтому убийство дзинтюрики крайне не рекомендуется даже на вражеской территории. Можно сказать, это дурной тон ‑ допустить высвобождение демона.

Когда Санби вырвался, он причинил лишь в два раза меньше повреждений, чем штурм дворца Ягуры с трех сторон, с применением всех великих мечей и прорвы убойных техник.

‑ Понятно ‑ проговорил Утаката.

В дальнейшем, до самого сна, я не услышал от него ни слова.

Я второй день шел вместе с Утакатой на север. Тот, судя по всему, торопился уйти в страны Великого Хребта, и заодно избавиться от меня.

Перед ночлегом, когда мы снова сидели у костра, я заметил:

‑ Странная у тебя девушка.

‑ Она не моя девушка!

‑ Но очень хочет ей быть.

Утаката тихо кипел. Чакра Рокуби вытекала из него все более обильно.

‑ У нее очень странная чакра, ты знаешь? Словно бы искалечена какой‑то техникой.

‑ Я не хочу говорить об этом ‑ отрезал мой собеседник.

Достигнув следующего города, мы расстались. Я пошел на запад, Утаката куда‑то на северо‑восток. Кажется, в том направлении есть несколько портов и находится перешеек, по которому можно пойти в Облако.

Идя по территории страны Огня, я тренировал новую технику. Старая как мир идея ‑ невидимость. Беда таких техник в том, что иллюзии легко распознать. Я в свою очередь пытался заставить воздух показывать нужную картинку, оставляя чакру плотно прижатой к телу. Чудовищно филигранная работа без печатей ‑ уверен, у такой техники их должно быть не менее пятидесяти. Замучаешься подбирать.

Затем я решил сменить механизм действия. Пускай свет огибает меня, если не удается повторить эффект каракатицы. Испытания были довольно успешны, за одним исключение ‑ пришлось оставить зрачки, чтобы через них свет попадал в глаза. Иначе часть зрения оказывалась утраченной. Но, вроде бы, техника работала. Водяные клоны утверждали, что в воздухе остаются только красные зрачки. Ни чакры, ни изображения. Только следы на траве и глаза. Класс. Всего лишь два месяца работы в пути ‑ и вот эффект.

Пройти в Коноху оказалось проще простого. Сокрытие чакры, "я странник", спрятанное в печатях оружие ‑ и все! Черт, приду домой ‑ проверю меры безопасности Кири. Если каждый проходимец может проникнуть в Поселение и, кажем, заминировать его... черт, как бы не пришлось нанимать почтальона.

Собственно, в Конохе мне нужно было несколько вещей. Сладости, возможность посмотреть на их кланы своими глазами и, пожалуй, все.