Холодный пляж

– Ну вот, еще один якорь, тянущий нас на дно! – всплеснул руками Стас, выпустив руль. Машина вильнула, девчонки пискнули, но он уже взял управление в руки. – Ладно, солнышко, потерпи несколько минут, выедем из этого гиблого района, здесь даже кустиков нет. А вы, гражданка Ключевская, пока держитесь? – он на полном ходу повернулся к Людмиле. Взвизгнула Настя:

– Тормози, дурак!

Стас ахнул, вывернул руль вправо. На дорогу вышел человек, требуя остановки. Но Стас его проворонил! Чуть не сбили человека! «Жигули» на полной скорости устремились к обрыву. Дружно загалдели девчонки. Стас лихорадочно вертел баранку. Правое колесо зависло над пропастью, и если бы привод в «Жигулях» проектировали на передние колеса, все закончилось бы печально. Но ведущими были задние колеса. Крутой вираж, и чудо советского автопрома отнесло от обрыва. Теперь стремительно приближалась скала. Тоже приятного мало. Стас, невзирая на юные годы, был неплохим водителем, снова работая рулем, прерывисто тормозил. Заднюю часть занесло, чуть не шмякнуло о скалу, но передок автомобиля уже выруливал на середину проезжей части. «Жигули» виляли, но опасность миновала.

– Девчонки, что это было? – выдавил Стас.

– Кретин, ты чуть человека не сбил! – накинулась на него Настя. – Это гаишник был, он жезлом тебе махал! Остановись, придурок, нам не нужны неприятности!

– Вот уж хрен ему, – Стас обернулся. За машиной, в первом приближении, никто не гнался, пронзительные сирены не выли. – Не буду останавливаться, – решил Стас. – Папуля, если что, с любыми договорится. Ты с дуба рухнула, Настюха? Откуда здесь гаишники?

– Все правильно, – подтвердила взволнованная Людмила. – Он вроде в форме был, с палкой полосатой. Ты просто ворон считал и не заметил…

– Тормози, Стас! – заверещала Настя.

На этот раз ее приятель успел надавить педаль. Откуда-то из скал – возможно, там была боковая дорога – выезжала машина с погашенными огнями, перегородила проезд. На вид не милицейская, но не таранить же ее! Девчонки надрывали горла. Стас ругался, позабыв, что при девушках материться не следует. «Жигули» тормозили, свистела, плавясь, резина. Машина остановилась, не доехав полуметра до перекрывшего проезд автомобиля. Возможно, это была подержанная «буханка» – УАЗ-452. Или рижский «РАФ». Заглох мотор у «Жигулей», погасли фары. Стало темно, как в склепе.

– Вот же черт, – выдохнул Стас. – Пронесло, кажись…

Парня трясло. С такими пертурбациями никаких нервов не хватит.

– Ну, ты и дура-ак… – протянула Настя, приходя в себя. – Я знала, Стасик, что у тебя не все дома, но чтобы вот так…

– А чего я? – возмутился парень. – Ехал, никого не трогал. Откуда я знал, что тут такая ерунда? А это кто вообще такие?

Он начал выбираться из машины, но передумал, плюхнулся обратно. В кабине «буханки» без скрипа приоткрылась дверь, но никто пока не выходил. Стас обернулся, вглядывался в заднее зеркало. Темнота, не видно ни зги. Глаза еще не привыкли к этому мраку.

– Ну на фиг, надо сваливать, попробуем развернуться… – сказал Стас.

Заскрежетал ключ в замке зажигания. Машина не заводилась, будь она неладна! Двигатель издавал тарахтящие звуки и сразу глох. Как-то притихла на заднем сиденье Людмила, только прерывисто дышала через нос. Ругалась Настя – что он еще задумал? Стасу становилось не по себе – машина упорно не желала заводиться. Из «буханки» выскользнули два силуэта, стали стремительно приближаться. Одетые во все черное, без лиц, меньше всего похожие на сотрудников дорожной инспекции! Настя окаменела – словно приросла к сиденью.

Стас коленом отпихнул дверцу, вывалился наружу и вдруг начал издавать пугающие хриплые звуки – словно не мог продохнуть. Черный силуэт обволок его, неудержимо превращал в неживую материю. Стас перестал хрипеть, зашатался, стал падать. Настя не могла кричать, только вздрагивала, давилась рвотными спазмами. Незнакомец распахнул пассажирскую дверь. Настя съежилась, обняла себя за плечи, лихорадочно замотала головой: – Нет, пожалуйста, не надо, прошу вас…

Но ее и не собирались вытаскивать из машины. Человек нагнулся, ударил девушку в бок, выдернул лезвие ножа. Настя охнула, задергалась, рвотная масса потекла с губ. Ее ударили еще раз, потом еще. Убийца распалялся, – казалось, он получал удовольствие от процесса умерщвления, бил не переставая. Девушка хрипела, вздрагивала, потом перестала, взгляд остановился. Глаза остались открытыми, в них отражалось матовое свечение луны. Кровь текла из туловища, пропитывала одежду, расплывалась по сиденью. Убийца распрямил спину, он не спускал глаз со своей жертвы. Словно видел в темноте.