Холодный путь к старости

Кто сказал, что над людьми парят только светлые ангелы? Копоть тоже стремится вверх. Когда судьбы грешных людей решают такие же грешные, то о какой справедливости может идти речь? Это в стародавние времена, когда войны вершились мечами и копьями, право судить принадлежало царям, монархам, ставленникам бога на земле, у которых было все, а сейчас судят людей такие же нищие обормоты, но не будем всех под одну гребенку исключения случались. Честь и совесть были для Вити не последними понятиями, но он знал, какие нравы царят среди охранников права.

«Голоскоков привлек его к уголовной ответственности втихую, для отчета, – сообразил Витя. – В постановлении, актах, протоколе допроса подделал его подпись, платежки и отнес все прокурору. Прокурор, не вникая, прочитал, что предприниматель вину осознал, ущерб частично возместил, и дело прекратил, а Оглы даже не знал…»

К Оглы Вите интереса не было, но охотничий инстинкт начальника службы безопасности и высокий долг начальника налоговой полиции маленького нефтяного города, каковым Витя себя уже ощущал, требовали загнать жертву в угол, а жертвой пред ним выставился Голоскоков.

– Смотри-ка, что с тобой сделали. Ты вроде как преступник, – подначил Витя.

– Да-а-а. Ну вы даете, – только и ответил Оглы.

– Вы не поможете наказать паршивца, подставившего вас? – витиевато спросил Витя, но ошибся с постановкой вопроса, где сразу допустил отрицание.

– Ты по-простому скажи, что требуется? – спросил Оглы.

– Заявление написать, что незаконно привлекли к уголовной ответственности и подделали подписи, а дальше наше дело, – ответил Витя.

– Вы на что меня толкаете!? Чтобы на допросы таскали? Ничего писать не буду. Не хочу связываться, – испугался Оглы. – Сами разбирайтесь…

Уже прошел год, как Оглы бросил предпринимательство и продал бар «Охотник». Он радовался этому обстоятельству и зарекся связываться с официальным частным промыслом, поскольку устал бесплатно кормить всякого рода проверяющих, в числе которых хаживали и санитарные врачи, и пожарники, и милиционеры. Кушали они очень хорошо, причем до того хорошо, что съедали всю выгоду. Оглы нашел работу во французской фирме, которая, пожиная урожай на нефтяных плантациях России, платила своим работникам деньги куда большие, чем аналогичные российские конторы. Он уже забыл о кафе, как ненужном хламе, жил и радовался, а тут возврат…

– Нет, нет, и не просите, – твердо повторил Оглы…

Жалко отпускать в реку хорошую рыбку, даже если это охраняемая законом стерлядка или белуга. Иногда Витю злость брала на этот боязливый заезжий люд, и сейчас она сдавила ему внутренности и громко ворчала в голове: «Ты ж скоро начальником налоговой полиции станешь, а не можешь раскрутить какого-то хачика и снять с работы прохвоста. Может, действительно надо закрывать таких в камере и выбивать признание, может, действительно надо паяльниками всех, чтобы навести порядок в стране?…»

Витя проводил мечтательным взглядом спину Оглы, исчезнувшую за дверями, и тут его посетила идея: «Надо заручиться свидетельством о том, что Оглы не был на допросах у Голоскокова. В этом мне поможет его французская фирма. Уж они-то точно скажут, был ли он на работе в указанное время или нет».

Ответ был приятный. Оказалось, Оглы работал на нефтяных месторождениях средь таежных просторов Крайнего Севера в то время, когда по документам Голоскокова, он давал показания. Витя воодушевился, схватил папку с бумагами и к прокурору.

– У меня налицо факт служебного подлога, – сказал он, едва войдя в кабинет. – Надо что-то делать.

– Вы бы хоть поздоровались для начала, – напомнил Коптилкин.

– Извините, весь в работе, об элементарном забываю, – сознался Витя. – Здравствуйте!

Прокурор внимательно прочитал материалы и осторожно сказал:

– Если от предпринимателя поступит заявление, то я буду этим делом заниматься, если нет, то – нет.

Коптилкин был очень осторожный прокурор. Витя попытался его переубедить, но безрезультатно. Он вышел из кабинета прокурора потускневший, как погашенная свеча в тот момент, когда на ее фитиле гаснет последняя искра, скудный дымок восходит к потолку, словно душа к небесам, а у основания – кучкой темнеет застывший воск. Он выглядел бы еще скорбнее, если бы знал, что и чаяниям о посте начальника налоговой полиции не суждено сбыться.

СГОВОР

«Чтобы возвыситься, надо оттолкнуться, поднять, залезть, ухватиться или заинтересовать»