Холодный путь к старости

Алику это не грозило, и он ходил посмеиваясь. Чередой шли дни рождения с хорошо сервированными столами: с водочкой, салатами и еще бог знает с чем. Женщины летали над пищей, как мухи, в хорошем смысле этого жужжащего слова. Журналистка газеты маленького нефтяного города и его признанная поэтесса, Нана Пролетаева, имевшая заметное садомазохистское отношение к жизни и мужу, готовила поздравительные стенные газеты. Алик сочинял стишки, похожие на сочный виноград или сливы тем, что где-то в теплых обжитых краях они были бы вполне обычными и средними, но здесь на Крайнем Севере становились своими, редкими и оттого необычайно сладкими. Роза успокоилась и иногда сама приходила на редакционные гулянки. Петровна произносила умилительные тосты. Угощались. Танцевали. И как-то в завершении одного их таких увеселительных мероприятий в редакцию зашли двое. Парень и девушка. Оба худощавые, фигуристые и гибкие, словно профессиональные акробаты.

– Мы хотели бы ненадолго отвлечь ваше внимание от стола и показать несколько фокусов.

Редакционный люд оживился. После обильных возлияний, танцев и разговоров, хотелось иных развлечений.

– Кто такие? Откуда? – начальственно спросила Мерзлая.

– Мы обладаем способностями, которые принято считать экстрасенсорными. Бытует мнение, что это врожденное, но нет. Этому можно научиться за деньги, – понес агитацию парень. – Мы хотим провести ряд мастер-классов в вашем городе.

– Так это ваши объявления расклеены на подъездах? – спросил Алик.

– Мы проводим набор в группы, где будем учить упражнениям, усиливающим активность мозга, его сверхчувствительность, – продолжил парень. – Сами с Украины. То, что преподаем, дорого стоит, но здесь работаем почти даром. Сейчас покажем несколько упражнений.

Парень закрыл напарнице глаза черным бархатным шарфом, концы шарфа завязал на затылке и, приблизив к ней руки, не касаясь, стал отталкивать, как это делают мимы. Девушка отклонилась назад, словно почувствовала на своей груди давление нежеланных рук и ступила назад, чтобы не повалиться на пол. Парень засучил руками к себе, будто сгребал в кучу невидимые богатства. Девушка повалилась на него, словно спиленный высокий тополь на стену недовольного его тенью многоэтажного дома…

«Телепаты хреновы», – подвел консервативный мысленный итог Алик, глядя на представление…

Тем временем парень закружился вокруг оси, проходящей через его макушку и копчик, как кура-гриль на вертеле, а девушка повторила его вращение, точно вторая кура-гриль на том же автомате. Он менял направление – девушка тоже. Он наносил удары. Девушка с завязанными глазами отбивала…, читала, обходила стулья и табуретки…

– И что? – иронично спросила Мерзлая.

– Напишите в газете о том, что увидели, – попросил парень.

– Документы у вас есть?

– Пожалуйста, сертификаты, дипломы…

«Опять…», – понял Алик…

Вечером он встретился с Мариной, рассказал. Марина рассмеялась.

– Вас что за недоумков принимают? – спросила она.

– Понятно, ловчат, но ведь с завязанными глазами, – напомнил Алик, желая услышать критику самого себя и подтверждения собственных догадок.

– Дай что-нибудь глаза прикрыть, – попросила Марина.

Алик снял рубашку, скатал в жгут. Марина завязала рукава на затылке и повторила все, что показывали экстрасенсы.

– Женщины умеют хитрить, – объяснила она. – В этих фокусах главное оставить небольшую малозаметную щелочку и иметь среди зрителей больше доброжелательных простаков.

– Насчет щелочки мне и так ясно, – отмахнулся Алик. – Пойдем лучше ко мне, Роза с сыном уехала к родителям на месяц …

Парочку, показывавшую фокусы, Алик в дальнейшем не встречал. Давали они мастер-классы или не давали, кто знает? За всем не уследишь, но больше они не приезжали – это точно. Видать, не нужно народу оказалось их сверхчувствительное умение, если б водку давали бесплатно или лечили от алкогольной зависимости, а то глупостями торговать…

НЕБЫВАЛЬЩИНА?

«Каждый сам порождает врага, от которого гибнет»

В редакцию газеты приходили письма, случались очень занимательные. Вот одно:

«Дорогая редакция, недавно со мной беда приключилась такая, что не пойму, то ли приснилось, то ли взаправду было.

Мы все выпиваем для расслабления и от тоски. На выходные я выкушал пол-литра и возвращался домой часов эдак в десять вечера. Иду, ни к кому не пристаю, никого не облаиваю. Культурно возвращаюсь. Живу я в двухэтажной деревяшке. Житие не ахти какое, почти трущобы. Терплю. Захожу во двор по снежной февральской тропке, протоптанной людом в обход вмерзших автомашин и наметенных ветрами сугробов. Темно. Было бы совсем слепотно, когда не горящие окна. И вот когда до подъезда моего оставалось-то бутылкой можно добросить, на меня напала собака. Сволочная – до невозможности: облаивала, норовила сзади за штанину ухватить. Я пнуть пытался, но резвая отскакивала. Ее хозяин из окна второго этажа на эту картину, оказалось, смотрел и, когда я поскользнулся, очень гадко захохотал, издевательски прямо-таки, а потом прокричал в форточку:

– Бубен, хватай его, хватай пьянь эту!

Мерзость, мелкая, куцая, бросилась на меня.