Холодный рай

— В командировке, — вздыхает мальчик. — Вот только задерживаются, в холодильнике вся еда закончилась, приходится бычков ловить, — он вытягивает одного тритона, засовывает в сетку, — бычки такие вкусные, сегодня пожарим. Ну, что, — он сматывает леску, — идёте?

— Боюсь тебя огорчить, денег у нас нет.

— А как же хотели в гостинице остановиться? — мальчик оглядывает мужчин и понимающе улыбается.

— У нас заранее оплачено.

— Жаль, — поник мальчуган. — А знаете, — неожиданно оживляется он, — а давайте без денег!

— Без оплаты? А что хочешь взамен?

— Копьё подарите?

— Зачем тебе копьё, — улыбается Виктор.

— Знаете, — мальчик становится серьёзным, — в нашем доме происходит что-то непонятное, люди исчезают.

— Куда исчезают, — нахмурился Виктор.

— Просто раньше во всех квартирах жили, а сейчас большинство пустует.

— Может, в отъездах? — что-то кольнуло душу Виктора и болезненно сжалось сердце.

— Я иногда шум какой-то слышу и иногда даже крики, а затем квартиры пустеют.

— Дела, — Виктор оглядывает товарищей. — А может, действительно, воспользуемся гостеприимством… как тебя звать? — обращается он к парню.

— Зовите меня Славой.

— Вячеслав, значит. Хорошо, веди нас в свои хоромы.

— Скажете ещё, — улыбается мальчик, — две комнаты всего.

Гл. 27

Дом, к которому привёл мальчуган, обычный трёхэтажный, так и хочется поверить, что он построен где-то в начале семидесятых годов, штукатурка обваливается, по стене змеится трещина, рядом виднеются запущенные клумбы, а на ветхой скамейке греются на солнце несколько толстых ящериц.

— Развели котов, — пренебрежительно глянул на них Слава.

— Котов? — икнул Антон. — Этих, что ли? — окатывает он их диким взглядом.

— Это наша соседка их разводит, — простодушно добавляет паренёк.

— А давно вы здесь живёте? — Викентий Петрович ласково потрепал мальчугана за волосы, но тот вывернулся, словно дикий зверёк, враждебно глянул на мужчину: — Я уже взрослый, — насупившись, говорит он.

— Не возражаю, — улыбается Викентий Петрович, — так, давно вы здесь живёте? — повторяет он вопрос.

— С рождения, — шмыгнул носом Слава.

— Это ему внушили, — шепнул Илья, — а этот дом специально под старину выстроили. На самом деле он свеженький, вон, раствор между кладкой даже не потемнел.

— Но как можно внушить всем? — у Виктора от душевной боли кольнуло в сердце.

— Есть определённые технологии, я успел понять их механизм. Можно менять образы другими картинками и окружающий мир станет иным: отвратительное покажется прекрасным, а прекрасное — ужасным; незнакомое — родным, знакомое — далёким и неизвестным. Как только я это осознал, то мгновенно блокировал эти центры в ваших отделах мозга… иначе все вы здесь бегали как клоуны и растирали слёзы от счастья, что вернулись в свой город. Здесь находится излучатель, постоянно подпитывающий людские галлюцинации.

— Его следует отключить.

— Если на этой планете чужие лишь базируются перед нападением на нашу Землю, то шанс с ними потягаться есть… но если они здесь обитают, то проблемы могут выплыть неподъёмные… и может так статься, наша затея провалиться… но я уверен — это планета — промежуточная база. Поэтому, стоит поменять коды их переходов, и они уже, никогда не отыщут сюда и на Землю дорогу. Это как вирус в компьютере, но они с ним не сталкивались, поэтому будут бессильны. Шанс есть, и мы им воспользуемся.

— Откуда ты знаешь?

— Мне дано пользоваться информацией Единого поля, а там можно найти… если, конечно, тебе позволят это сделать.

— Кто позволит? — округляет глаза Виктор.

— Вот, Викентий Петрович знает, — улыбается Илья, — у него спроси, он более доходчиво объяснит, а для меня это понимание слишком сложно.

— Это Бог, — просто отвечает Викентий Петрович.

— Вот видишь, как просто, а я бы не сумел так доходчиво объяснить, — и непонятно, шутит Илья или нет.

— Что вы говорите, дядя? — мальчик уловил обрывки слов.

— Это о своём. Что стоим, где твоя квартира?

— На втором этаже, — мальчик ныряет в подъезд и бежит по лестнице. Клацнул засов, дверь со скрипом отворяется. — Прошу, — радушно приглашает он мужчин. — Ой, опять разноцветные ленты появились! — в восхищении хлопнул он в ладони.

— Какие ленты? — насторожился Виктор, но мгновенно замечает странные разноцветные полосы.

— Не трогай их! — темнеет лицом Илья, но мальчик не слушает.