Холодный суровый Кэш (ЛП)

– Сладкая, если мы станем ждать с ужином до восьми, то навредим лишь себе самим. В этом случае, мы сможем вернуться сюда только к десяти.

– С презервативами.

– Целой кучей.

  

ГЛАВА 10 Кассиас

Вернувшись, я зашел к маме. Медсестра уже ушла, а мама крепко спала в своей постели. Я присел рядом и заметил приоткрытый ящик в ее тумбочке. Внутри лежала бутылка дешевой водки. Одному Богу известно, сколько раз я зачищал ее комнату от алкоголя, но она всегда каким-то образом умудрялась достать еще бутылку.

Вероятно, их доставала ей Джина. Ею всегда было проще манипулировать.

Стараясь не акцентироваться на этом, я осознал, что мне также требуется стратегия поведения с Чадом и Джиной, прежде чем я снова пересекусь с ними.

Я вылил содержимое бутылки в кухонную раковину, и вместо того, что сосредотачиваться на этих проблемах, стал просматривать некоторые песни, которые отправили мне из «КМГ». Музыка – именно то, что мне сейчас нужно. Хотя у меня оставался контроль над несколькими песнями в первом альбоме, я использовал лишь половину имеющегося у меня материала.

Они хотели, чтобы альбом был спродюсирован до начала тура Элль, который состоится через три недели. Это значит, что я буду сидеть в студии четырнадцать дней подряд, начиная с завтра.

Когда я узнал об этом две недели назад, то был зол. Но мне хотя бы сообщили об этом, прежде чем я приехал в дорогой район Лос-Анджелеса подписывать контракт. Только на этих условиях в «КМГ» могли предложить его мне, и по правде, у меня не было на них никаких рычагов давления.

Здоровье матери было итак дерьмовым до аварии, а теперь только ухудшалось. Ей требовалась моя помощь, а гребаные судебные штрафы лишь накапливались. Она повредила имущество в городском парке, когда разбила автомобиль. Слава богу, пострадала лишь городская газонокосилка, парковые скамейки и ограда. Там мог бы быть какой-то человек.

Однако, черт возьми, все это стоило денег.

Итак, я стану читать это гребаное псевдорэперское дерьмо с текстами, отражавшими мое тюремное заключение больше, чем мне бы того хотелось. Но это не худшее, что могло произойти. Мне просто нужно вспомнить, зачем я все это делал. Может, когда-нибудь я стану знаменитым, как Джек Харрис и смогу принимать собственные, черт их задери, решения.

А до тех пор я стану выходить на сцену и раззадоривать толпу. У меня всегда это выходило.

Продолжу работать над собой. Взяв блокнот и ручку, я лег на белое постельное белье кровати отеля, вспоминая нежную Эванжелину и записывая все о том времени, что мы провели вместе.

Похоже, я нашел свою музу в совершенно неожиданном месте. «КМГ» привлекал музыкантов-подражателей и фанатов. Но Эванжелина не была похожа на тех одержимых славой людей, торчащих на кожаных диванах в облегающей драпированной одежде, надеясь, что их заметят.

Эванжелина была не похожа ни на одну девушку, что я когда-либо встречал.

Вероятно, оттого, что в Ист-Хайтс их просто не было. Там не существовало привилегированных девушек, никогда не заботящихся о таких вещах, как деньги на обед или обувь. Не знающих, каково это – оберегать своих младших братьев и сестер от алкогольной зависимости матери или жестокого отца.

Девушкам, с которыми я рос, приходилось бороться за выживание. Эванжелина избежала всего этого, родившись в доме, где деньги ничего не значили, поскольку их было слишком много. Она не знала, что такое разбитое сердце, с которым росли подобные Джине девушки.

Все это пробуждало во мне желание защитить Эванжелину от всего, что может причинить ей боль. Я хотел взять ее на руки и унести в какое-нибудь безопасное место, потому что она понятия не имела, как ей повезло прожить двадцать один год, не заработав каких-либо шрамов. В этом мире иметь широко распахнутые глаза и верить, что все возможно – настоящий дар.

Я не знал, влекла ли меня, словно мотылька на пламя, ее невинность, но не мог отрицать, что буквально отсчитывал минуты до того, как снова смогу увидеть Эви.

Вкусить ее губы.

Наполнить собой в самый первый для нее раз.

Входная дверь распахнулась, возвращая меня в реальность. Джина и Чад вернулись домой с шестью банками колы и бутылкой дешевого рома. Фантастика.

– Эй, ублюдок, – сказал Чад. – Хочешь выпить?

Я пожал плечами. После утренней фотосессии все так закрутилось, что я почти трахнул девственницу, лишь бы очистить голову. Но мне хотелось, чтобы все было по-честному.

Джина распахнула дверь, а потом плюхнулась на диван, принявшись подковыривать ногти. Мне было известно, что ногти она просто обожала. Независимо от того, как туго было с деньгами, Джина всегда набирала достаточно, чтобы пойти и сделать маникюр.

Меня это не волновало. Джина прошла жестокую школу жизни, и если сверкающий красный лак притуплял ее боль, то так тому и быть.

Я лишь хотел, чтобы у меня было нечто, способное залатать те дыры, которые она выколола на моем сердце. Способное залечить раны. Глядя на нее, я напрягся, а моя челюсть сжалась. Мы до сих пор не разобрались с ней со всем нашим дерьмом. Однажды ночью она просто оставила мою кровать и ушла к моему брату.